Дед Пахом попал в очень сложное положение, с одной стороны факт отросшей конечности на лицо, с другой стороны он дал честное слово не разглашать Ванину тайну. И придумал дед Пахом легенду, будто в овражке, возле их всеми забытой деревеньки, забил новый ключ. Будто бы попробовал дед водичку: студеная, зубы ломит, но вкусная, пил бы не отрываясь. Сам воды напился, Власовне принес в бутылке. С той воды у них зубы новые выросли. Смочил водой тряпицу, да приложил к израненной ноге, чтобы не ныла, думал ломота пройдет, а она расти-то и начала. Вот одна нога осталась с кривыми пальцами, а, вместо, на войне потерянной, выросла эта новенькая, кожа на ней нежная не натоптанная.
Персонал больницы верил и не верил деду Пахому. Но нога больше чем полвека спустя вдруг выросла, и другого объяснения этому феномену никто найти не мог.
Так бы поудивлялись на дедову диковинку, посудили, порядили на все лады, да со временем и забыли. Только вот незадача, каждую весну вместе с дедом в районной больнице лечился парнишка, с очень странной болезнью. Что было ее причиной, врачам установить, никак не удавалось. Может, аллергия у него была на вешние цветы, может быть на первые фрукты-овощи, но как только пробивалась на свет первая трава, попадал Димка в больницу с расстройством желудка. Диагноз к нему и прилип как кличка, и все его в глаза и за глаза называли Диарей.
Этот Димка-Диарея особенно заинтересовался чудом, что произошло с дедом Пахомом. Даже план попросил нарисовать, как до деревни добраться, да как ключик тот с чудодейственной водой разыскать.
Дед Пахом, не избалованный вниманием в своей деревеньке, здесь в больнице, нашел заинтересованных слушателей. Он вошел во вкус, приправляя свои рассказы армейскими байками, которых помнил не мало. Служил-то он во взводе разведки, а туда только сметливых, да находчивых берут. Дед Пахом день от дня все красочнее расписывал, во всех подробностях как он в трех соснах заблудился, и приметил маленький ручеек. Нашел место, откуда он из-под земли пробивается, расчистил слегка, а вода из-под земли фонтаном пошла. Он и не очень-то привирал. В овражке за холмом, на котором было деревенское кладбище с часовенкой, и вправду били ключи, и вода в них была с газом, слегка минеральная. Вот только ничего от нее пока, кроме травы, не вырастало. Правда, крапива стояла стеной, как высоченный частокол, а тот же пырей вырастал, как камыш.