Герман пошарил руками рядом с костром. Он был готов обглодать любую брошенную на землю косточку. И нащупал, нашел. Что-то твердое. С остатками липкой плоти. Герман тут же хотел сунуть это в рот. Но кость была какой-то особенной, что-то напоминающей. Герман бросил на угли пук травы, дунул. Раз, другой.
Трава, быстро высохнув на углях, вспыхнула и осветила то, что он держал в руке. Это была кисть руки. Кисть руки той самой женщины, которую бандиты изнасиловали. И как оказывается, не только…
Герман бросил женскую руку в горячие угли. Сел на колени, думая, что сейчас его стошнит. Но пустой желудок только зашелся в спазмах и ничего не выдал из себя.
Лучше было бы уйти прочь от этого ужасного места. Но Герман решил остаться. Пошарив вокруг костра, он нашел еще кости. Бережно сложил их на угли костра и забросал мягкой землей, которую вырыл тут же голыми руками: «Прости меня!..»
Он так устал от этого дня. На минуту привалился спиной к холмику могилки. Сейчас, сейчас немного передохнет и уйдет. Прочь, прочь отсюда.
А жар от непрогоревших углей быстро нагрел брошенную сверху землю. Тепло так мягко вошло Герману в спину. Так тепло. Так тепло…
А потом стало так больно. Эраст повалил его на землю и, приставив к груди нож, давил на него всем телом. «Какой живучий, гад, – подумалось Герману, – столько времени валялся на полу, подслушивал разговор основателя-председателя со мной».
Боль становилась все сильнее и сильнее. Герман открыл глаза и понял, что это не нож Эраста. В грудь ему упиралась острая палка. Другой ее конец уходил в павший по утру на поляну туман. В голове мелькнуло: «Я заснул, а бандиты вернулись. И, значит, теперь моя очередь…»
Герман протер глаза и только после этого различил человека, держащего в руке другой конец палки. Седые волосы, седая борода. Серое лицо в морщинах. Серый балахон на плечах. Весь седой и серый незнакомец сливался с туманом.
Увидев, что Герман пришел в себя, бородач снова нажал на палку. Ее острие еще больше впилось в грудь. Между ребер. Напротив сердца.
Герман подал голос:
– Что ты делаешь?
Незнакомец, изучающий его внимательным и осторожным взглядом, ответил на вопрос вопросом:
– Ты кто ты?
Герман ответил не сразу. Он хотел вздохнуть, но сделать это не позволило упертое в грудь острие. Только качнул головой: