К счастью он не знал тогда, что подворотня его всё же опередила.
Так, к моменту окончания школы, я уже имел изрядный опыт употребления алкоголя, а после школьного выпускного впервые напился, что называется, «до беспамятства».
Курить я начал чуть позже, но всё равно в юном возрасте, незадолго до своего шестнадцатилетия. Выпускной класс школы мы с одноклассниками старательно прятались, покуривая в тихую. Однако родителей было трудно обмануть и мою «тайную забаву» быстро вычислили, но всё же особого значения ей не придали. Так, поругивали для вида время от времени, прекрасно сознавая, вероятно, что это бесполезно. Да и, в сущности, мало кто из взрослых людей придаёт действительно серьёзное значение пагубности этих социально приемлемых привычек.
Словом, в институте я уже курил и пил открыто, с каждым месяцем увеличивая количество потребляемого никотина и алкоголя.
В двадцать один год я стал «полноценным» заядлым курильщиком и алкоголиком, хотя последнего факта я не признавал ещё долго. Как, впрочем, и первого, ведь большинство молодых курцов искренне верят в то, что могут бросить курить в любой момент.
После получения диплома началась работа, такая же, как и многих других людей. Пятидневная рабочая неделя, пятница, выходные, понедельник.
Рабочее место, это уже, однозначно, не пары в универе, которые можно, при желании, продинамить, поэтому приятное времяпровождение за бутылкой пивка по будням, стало необходимо подстраивать под свой рабочий график.
Когда тебе чуть больше двадцати, то побухать с другом в подъезде до двух ночи, а потом подняться по будильнику в полседьмого, ты ещё в состоянии без особого ущерба. Однако с каждым годом подобные «подвиги» становятся всё более трудными и, в конце концов, ты приходишь к привычному взрослому сценарию, где в г…но можно лишь каждую пятницу, в то время как в другие дни свои аппетиты необходимо умерить (если конечно ты не хочешь потерять работу).
Даже не могу сейчас представить, сколько бы это всё могло продолжаться ещё, но в один момент я достиг своего личного дна, из которого для себя я уже видел только один путь – наверх.
Как то, в одни примечательные выходные, я перепился в компании людей, с которыми едва ли нашёл бы что-то общее, если бы не алкоголь. Мы пили пиво и водку, мешали всё подряд, пока, наконец, не переместили своё «афтопати» в обшарпанный подъезд. Я сейчас даже не могу вспомнить, что конкретно произошло, но дело кончилось тем, что я оказался в обезьяннике.