Когда пришел Харальд, конунг спросил, какое у него дело к его дочери.
– Дело у меня больше к тебе, конунг, – отвечал Харальд, – и о нем мы уже говорили, когда были у тебя с Халльфредом. Позволь же нам с сыном Анлафа Мудрого воздать вендам за своих отцов, а мне – проститься с твоей дочерью.
– Разве мое слово – болотный туман?! – воскликнул Хрёрек Метатель Колец. – Приходи ко мне завтра с Халльфредом. А что до прощания, то забудь о Геруте, пока я не поговорю с ней.
Он велел Харальду удалиться и стал ждать свою дочь. Княжна явилась к отцу со скромным, но довольным видом, словно валькирия61 к Одину после славной битвы. Конунг велел ей сказать без утайки, о чем они шептались с Харальдом.
– Воин просил меня о встрече наедине, – вздохнула Герута, – чтобы проститься перед походом. Вольными показались мне эти слова, но я не решилась обидеть того, с кем три вечера пила из одной чаши. Я обещала сыну Хельги принять его, когда он отстоит третью ночь в роще Одина.
– Даже не знаю, кто из вас неразумнее, – поразился конунг, – сын слуги, дерзнувший помыслить о княжне, или дева, что, обнадежив мужчину, посылает его на гибель?! Ты желаешь изведать удачу Харальда или свою? Пока не поздно, оставь эти женские игры, дочка, чтобы его судьба не стала твоей.
Тем временем гости стали разъезжаться по домам. Среди них был и Фенге, сын Хельги, покинувший Хлейдр, не поговорив и не простившись с братом.
XXVII
В третью ночь стражи Харальда в роще Одина разразилась такая буря, подобную которой даже старики не могли припомнить. Ветер повалил изгороди, сокрушал деревья и завывал так, будто медведи и волки вышли из леса, чтобы нагнать страху на людей. Затем пошел сильный дождь с градом, который побил крыши домов. Когда под утро дождь кончился, с окрестных болот поднялся туман, да такой волглый и густой, что нельзя было разглядеть острия вытянутого копья. Женщины уже стали голосить, что землю, похоже, захватили грозовые великаны. Но к полудню выглянуло солнце, и морок над Хлейдром рассеялся.
Хрёрек конунг послал за сыном Хельги, но того не было в доме. Стали искать Харальда близ усадьбы, да и там не нашли. Тогда Халльфред, сын Анлафа, вывел коня и погнал его к роще Одина. Подскакав к ее ветвистым дубам, он трижды позвал Харальда, не услышав никакого ответа. Халльфред был муж отважный, но осмотрительный, поэтому он не вошел в рощу, а поехал вдоль ее края. Немного погодя он заметил человека, который сидел, прислонясь к дереву. Это был Харальд, спавший глубоким сном. Лоб и щеки его побледнели, виски обметал первый налет седины, но лицо хранило покой. А еще, к удивлению Халльфреда, в углах губ сына Хельги, как рыба в сети, трепетала слабая улыбка.