Датские воины, сойдя с кораблей на берег, встали в боевой порядок и пошли на врагов. Они вступили в битву, когда венды обложили людей Харальда, как свора освирепевших собак затравленных волков. Но при виде нового войска ополченцы утратили боевой дух, а жители Рерика не посмели выйти за вал. Полные свежих сил и жажды мщения, воины Халльфреда настигали и рубили вендов, пока уцелевшие не скрылись в лесу. Только дружина Буривоя конунга продолжала стойко сражаться, и там, где она проходила, кровь лилась, как вода.
Видя, что даны преградили ему путь к лесу, конунг вендов решил пробиться к Рерику. Высокий и могучий, он шагал во главе первых воинов и рубил своей большой секирой всех, кто вставал у него на пути. Буривой конунг был уже недалеко от городского вала, когда против него вышел Харальд, сын Хельги, угадавший в нем кровного врага. Вожди окинули друг друга быстрым и цепким взглядом, а затем сошлись в середине круга, что воины спешно освободили для них. И тогда начался жестокий бой, который запомнили все, кто его видел.
Харальд, сын Хельги, и Буривой конунг бились на секирах так, что в ушах стоял звон и треск. Но вот князь вендов сильно взмахнул топорищем и расколол щит Харальда. Осколок вонзился тому в бровь, и потекла кровь, заливавшая ему глаз. Тогда Харальд отбросил щит, взял в левую руку меч и стал рубиться, как заправский берсерк73. И таким яростным был его напор, что он поразил конунга в плечо, рассек ему кольчугу, а потом разрубил его шлем. Лезвие рассекло Буривою лоб, и венд рухнул бы на землю, если бы Харальд не подхватил его.
– Как тебя хоронить? – тяжело дыша, спросил конунга сын Хельги.
– Как князя рарогов74, – прохрипел Буривой, мешая слова с кровью.
Увидев гибель своего предводителя, его гриди не стали опускать мечи и сдаваться на милость данов. Одни из них бросились на врагов, ища смерть в бою, другие убивали себя сами, будучи не в силах пережить потерю вождя.
Харальд постоял над телом Буривоя, а затем укрыл его своим плащом. Тут подошел к нему Халльфред, с которым они тайно сговорились, как одолеть конунга вендов. Вытирая пот и кровь с лица, Харальд беззлобно ему заметил:
– Знавшие тебя в Хлейдре, сказали бы, что тогда ты был резвее, чем ныне.
Халльфред оглянулся вокруг и, усмехнувшись, тихо ему ответил:
– А