Запрет на чувства - страница 10

Шрифт
Интервал


Адель свернула автомобиль на обочину. В её голове вызрел новый дерзкий план. Держись красавчик! Сейчас ты увидишь «вживую», что такое настоящая растяжка! Она скинула с себя футболку с портретом американского президента на груди, подаренную самой Джиллиан Майклс, у которой она брала уроки фитнеса в Нью-Йорке, стянула с ног льняные бриджи светло-серого цвета, оставив лишь стринги, и пристально всмотрелась вдаль, где эксплорер уже отсвечивал маленьким светлым пятнышком.

Догнать машину подрывника для Адель ничего не стоило, тот ехал с прежней скоростью. Услышав протяжный сигнал её клаксона, он посмотрел в боковое зеркало и обомлел. Девушка сидела на сложенном водительском сидении почти голая в полной растяжке и кокетливо махала ему пальцами стройных ног.

Лицо подрывника озарилось улыбкой. Он жадно посмотрел на неё, облизывая губы, сбросил газ и стал притормаживать в надежде познакомиться с ней поближе.

Девушка к его удивлению, общаться не захотела, она громко рассмеялась, надвинула верх машины и нажала на газ, давая понять, что представление окончено. И сделала это она вопреки своему желанию, так как вновь испытывала сильное физическое, почти животного влечения к совершенно незнакомому мужчине.

Подрывник же воспринял нежелание Адель, как своего рода прелюдию – ещё ни одна женщина не сказала ему «нет».

Глава вторая

Адель посмотрела на старинные часы, стоящие в углу около камина. Половина шестого – пора собираться на тренировку. На набережной горели фонари, щедро разбрасывающие жёлтый свет в вечернюю мглу, опустившуюся на город.

Она подошла к платяному шкафу, достала спортивную сумку и принялась складывать в неё одежду для фитнеса.

Бросив случайный взгляд в не зашторенную часть окна, она увидела, что мостовая почти пустынная – всего лишь несколько прохожих. Жёлтые листья, подхваченные порывами ветра, кружились в свете фонарей в медленном танце и мягко падали на мостовую.

Адель всегда любила осень, каждый её солнечный день магически преобразовывал любой унылый день в праздник, но, к сожалению, в Питере таковых дней было не так уж много, как хотелось.

Внезапно её словно обожгло – на мраморном парапете стоял мужчина в тёмной куртке и разглядывал в бинокль её окно, она быстро выпрямилась и подошла к окну. Мужчина, завидев её, спрыгнул с парапета и растворился в темноте.