…У конуры, вдыхая атмосферу,
Дежурил пес огромный словно вечер.
Его глаза мерцали и светились,
И гасли постепенно, а в избе
Семилинейной лампой освещенный
Сидел мужчина около стола;
Топилась печь и огненные блики
По комнате метались.
В глубине
Белела прялка. Колесо вращалось
И женщина виднелась, и в руке
Клубок она, как яблоко, держала…
Я трогаю калитку – не скрипит,
И пес молчит. Глаза его погасли.
Я подхожу, протягиваю руки —
Собаки нет, и заросли бурьяна
Росой мои ладони обожгли.
Куда же Черный делся? – я подумал,
И в дом вошел, а в доме – никого…
И странно как-то стало, и тревожно;
Куда все подевались? От печи
Теплом не веет… Груба холодна…
И прялка вся в пыли, и только в лампе
Семилинейной дышит огонек.
И тут я вспомнил: мама в Ленинграде
Живет со мной, а где отец – не знаю.
Когда прощались, то не говорил,
Что он из дома этого уедет.
Но вот – ушел. Ушел и не дождался —
Осталась только в блюдечке свеча
Оплывшая и рядом зерна риса…
И я хожу по комнате печальной,
И в памяти своей перебираю
Знакомые места, куда он мог уехать,
И не могу представить это место…