– Эй ты, ничтожество, остановись! Я Великий и Ужасный Повелитель Вселенной!!! Так лижи мне пятки!!!!!
Но ничего подобного я не делаю. Может, хочу поберечь связки, а может, мне просто лень. И посему солнце продолжает убегать, оставляя после себя едкий туман ехидного смеха.
Добравшись до дворца, я в очередной раз оказываюсь в гуще событий, которые по уверению большинства являются не просто важными, а решающими во всеобщем мироукладе. Новые стада отожравшихся вельмож пришли ко мне на поклон с трепетным желанием следующей порции развратной халявы. Я же для них лишь повод для веселья, но не исконная причина. И все они о чем-то болтают, отчаянно ухмыляясь и хихикая, не слыша себя и других.
– Вы не поверите, вчера в Лувре арестовали маркиза де Сада…
– Да вы что? И чем же он там занимался?
– Истязал Джоконду плетью…
– А вы слышали, что русские в опять напились и принялись достраивать Великий китайский забор?
Мне тоже стоило бы выпить, чтобы окончательно не свихнуться. Но только лишь я решаюсь залить в себя двойной бурбон, как ко мне подходит Дидро.
– Здорово, Напыч, – заявляет он и хлопает меня по спине, от чего я едва не давлюсь алкоголем, – Слушай, реальная тема. Новый проект коммерческого издания. Журнал «Лохматые сиськи»…
Я тут же жалею, что только что не подавился, но уже поздно. Дидро не остановишь.
– …Нарубим бабла больше, чем испанский король на Монголии. Уже и сюжет для пилотного номера есть. Сам Диккенс подогнал. Якобы ихняя королева вместо библиотеки забрела в публичный дом. Ну а там сам понимаешь… Короче, пока ее хватились, да то, да се, ей успело засадить с полсотни гопников. Но самое главное, вчера Ван Гог прислал уже готовый постер для обложки. А там не поверишь! Королева стоит раком, а в жопе у нее кочерга…
Да, я определенно оказался лишним на странном празднике жизни. С этой мыслью я отправляюсь спать, не дожидаясь всеобщего отбытия. Но то ли запоздалая свежесть лазаньи дала о себе знать, то ли что-то иное, нематериально-метафизическое. В общем, посреди ночи сон как рукой снимает. Выбираюсь из постели и смотрю на часы. Слишком темно, чтобы разглядеть что-либо правильно и достоверно. Я наспех одеваюсь и выскакиваю во двор. Нечто зовет меня туда, куда сбежало солнце. И позабыв обо всем, я бегу к обрыву.
Вот я уже на берегу. Скатываюсь вниз по песку, поднимаюсь. Мундир в пыли, местами изодран, но мне наплевать. Я чувствую в себе силы пережить это и бросаюсь к кем-то забытой лодке. Тащу ее к воде, еще сантиметр, миллиметр… и вот она уже грациозно режет волны. Я прыгаю в нее, хватаюсь за весло и гребу. К полудню мышцы деревенеют, но даже тогда руки не отпускают весло. Пальцы, словно застыв в злостной паралитической судороге, держат его, впиваются, не отпускают.