– Что не поздно?
– Ребенка завести.
Брр – мороз по коже. В сердце кто-то распахнул дверь, и туда ворвался северный ветер. Патрик что, хочет ребенка? И не спросишь ведь – а вдруг ответит «да»? Он и тут ее обольстит, как обольстил замужеством? У нее уже есть ребенок – ребенок, объявший ее сердце, и на сей дикий брег она больше ни ногой.
Она всю жизнь воевала.
– Пора остановиться, – сказал Патрик, массируя ей плечи после на редкость убийственного дня на работе. – Сложи оружие, капитулируй, прими все как есть.
– Тебе бы дзэну учить, – сказала она.
– Я и учу.
Она не рассчитывала дожить до сорока, а глянь-ка на нее – семья с двумя машинами, живет в дорогой квартире, носит камушек размером с Гибралтар. Кого ни спроси, сказали бы, что вот она, вожделенная цель, или что жизнь налаживается, – но Луизе чудилось, будто она едет не туда и даже не заметила, где свернула. В особо острых припадках паранойи она подозревала, что Патрик ее загипнотизировал.
После переезда Луиза меняла страховку, и женщина в телефонной трубке задавала ей стандартные вопросы – когда построено здание, сколько комнат, есть ли сигнализация, – а потом спросила: «Вы храните дома драгоценности, меха или оружие?» – и на миг Луизу охватил восторг: надо же, бывает жизнь, в которой все это есть. (Первый шаг сделан – у нее есть бриллиант.) Она пошла не по той дорожке, упаковала свою жизнь аккуратненько и красивенько, а между тем настоящая Луиза мечтала жить вне закона, носить бриллианты и меха и размахивать дробовиком. Даже меха ее особо не смущали. Можно подстрелить зверя, освежевать, съесть – все лучше, чем бесчувственный путь от бойни к мягким бледным пакетам в мясном отделе «Уэйтроуза».
– Нет, – очухавшись, сказала она женщине из страховой компании, – только обручальное кольцо.
Подержанная цацка за двадцать тысяч фунтов. Продай и беги, Луиза. Беги со всех ног. Джоанна Траппер бегала (и до сих пор?), в университете была чемпионкой по легкой атлетике. Однажды побежала, и это спасло ей жизнь – уж постаралась, вероятно, чтоб ее больше никто не поймал. Луиза прочла все, что висело на доске у Трапперов в кухне, – трофеи и сувениры повседневности, открытки, сертификаты, фотографии, записки. О событии, которое перепахало всю жизнь Джоанны Траппер, конечно, ни слова, обычно убийства не прикнопливают на кухонные пробковые доски. А вот Элисон Нидлер не бегала. Она пряталась.