– Да. Идти мне больше некуда, да и к тому же, по-моему, это лучший исход из всего того, что произошло между нами с Максом.
На моем лице невольно появляется непринужденная улыбка, мне начинает казаться, что боль уходит.
После завтрака Элли предложила мне прогуляться вместе с её парнем, по ближайшей аллее. Мы втроём идём по узкой дорожке. Элли и её парень Джейк, идут за руку и о чем-то говорят, время от времени заливаясь хохотом. Я не слышу их разговора. Взгляд устремлен вдаль, мимо меня, как кинопленка, крутятся воспоминания. В ступни отдаёт током, когда я ставлю ногу в то место, где когда-то я шла вместе с Максом. В душе появляется какое-то непонятное чувство, будто ощущение того, что что-то не так. Когда мы доходим до зоны с лавками, я говорю Элли, что посижу здесь одна, а они, на обратном пути, меня заберут.
Я присаживаюсь на свое место, как бы ощущая рядом с собой Макса. Я чувствую, как его руки обнимают мои плечи, губы нежно целуют в щеку. От этих воспоминаний на коже появляются красные «следы памяти» его тела, как кодеки, отпечатанные на определённом участке моей бледноватой кожи. С глаз неконтролируемо скатываются слезы. Резко переходя в реальность, я начинаю навзрыд плакать от того, что все это – лишь моя живая память, надёжно хранящая каждое воспоминание, колющее, словно игла.
В конечном итоге я пришла домой сама. Элли пришла только через пару часов.
Дверной замок проворачивает ключ, Элли залетает в комнату.
– Господи, ты здесь, слава богу. Почему ты не брала трубку, я звонила тебе 7 раз.
– У меня разрядился телефон, прости.
Немного отдышавшись, Элли спрашивает, почему я пришла домой раньше неё.
– Ты знаешь, я ведь осталась сидеть на той лавке, где мы всегда сидели с Максом. Я вообще-то часто туда хожу, но в этот раз, будто в последний. Мне стало так невыносимо от тех счастливых дней, когда мы были вместе.
– Не понимаю, почему тебя посещает это чувство, ты ведь согласилась переехать к нему в другой город, куда так давно мечтала, всё же налаживается, Мери.
Лёжа на спине, сомкнув кисти в замок на животе и тяжело вздохнув, я говорю:
– Нет, Элли, ничего не налаживается. Когда в отношениях наступает надлом, его уже ничем не скрасишь.
Приподнявшись с кровати, я вышла из комнаты. Смотря на виноградник, растущий прямо за окном, я никак не могла понять, что именно идёт не так, и не стало ли ещё хуже, чем было?