Я иногда выходил за овощами и фруктами к Андрею и по дороге видел красивых девушек. Тогда я запоминал их лица, стараясь не упустить ни малейшей детали, приходил домой и делал шарнирные куклы, похожие на них. Я всё время пересматривал старое и находил новое видео, стараясь почерпнуть оттуда то, что было бы для меня полезно. И хоть мама говорила иногда, что я не обучаем (а могла сказать и совершенно обратное), вскоре у меня стали получаться очень красивые куклы. Я немного изменил технологию, так что лица у них стали почти точными копиями реальных женских лиц. Я создавал их, шил им одежду, давал им имена, фотографировал и выкладывал в интернет. И хотя у меня не было настоящих друзей даже в интернете, мои куклы нравились людям, и некоторые даже писали под фотографиями, что они, куклы, очень красивые. Мне было безумно приятно это читать, но всё же я старался не засиживаться в социальных сетях, потому что они меня смущали. Да, мне не приходилось смотреть людям в глаза. Но они всё равно думали обо мне что хотели. Уж это я понимал.
Вообще, в моменты, когда я чувствовал себя чуть лучше или умнее, чем обычно, мне было нелегко. Например, я задумывался, что за двадцать шесть лет в моей жизни почти ничего не поменялось, и от этого мне становилось очень тоскливо. Господи, сколько подобных мыслей могут терзать по-настоящему умных людей?
Когда я закончил школу, мама очень хотела, чтобы я поступил в институт или университет. Она каждый день об этом говорила. Наверное, это очень много для неё значило. Ей даже было всё равно, в какой. Мы ходили с ней вместе и подавали мои документы в кучу различных высших учебных заведений: в педагогический университет, академию народного хозяйства, университет физической культуры, таможенную академию, академию связи и много куда ещё… Мама избегала только технических институтов и факультетов, говоря, что она не настолько дура. Я не понимал, при чём тут её ум, если учиться нужно было мне.
В общем, я нигде не набрал нужного количества баллов, хотя всегда сколько-то их было. Я никуда не поступил, и мама очень сильно расстроилась. Я не знал, стоит ли мне расстраиваться тоже, потому что я чувствовал себя неуютно на всех этих экзаменах в больших лекционных аудиториях. Мне сложно было сосредоточиться в обстановке, когда вокруг сидело так много незнакомых людей, которые шуршали шпаргалками, хихикали и… просто там были! А когда мимо меня проходил суровый и грозный преподаватель – а они все были такими, – следящий за тем, чтобы экзамен проходил по правилам, у меня и вовсе замирало сердце. Кто знает, почему.