Памятник отсвечивал – откуда берется свет в поздний час, не знаю, золотые буквы проступали сквозь пелену снега. Я ещё раз смахнул снежинки. Но – бесполезно, если снегопад будет продолжаться и дальше. В бутылке оставалось ещё чуть-чуть, я винтом отправил её содержимое внутрь. Обжигало, однако, может себе советский человек позволить, особенно в пятницу, не нарушая заведенного порядка. А сегодня я мог быть удовлетворён собой.
Обрамлённый цементом квадрат – чист, как новенький. Не то, что другие, не понимаю, как люди могут относиться так к своим родственникам. Я же могу только расчистить несколько холмиков рядом. А то приходят раза два в год. Не понимаю. Но мои правила – это мои правила, и от них я не буду отступать. Впрочем, кому до этого дело! Главное, главное. Что-то смешалось у меня в голове. Наверное, не надо было натощак, много было работы, и вечером перенервничал.
Ветер потихоньку стих. Я собрал свои вещи, спрятал лопатку по скамейку, хотя вряд ли кто на неё посягнет, и отправился домой. Тут у меня возникло сомнение – а так ли был я прав в своем усердии? Или прежде я не решался подвергнуть свои же действия сомнению?
Брось, это тебе кажется, что отступление есть предательство самого себя, ты просто боишься нарушить регламент, и даже признаться в этом.
Добравшись домой, я вновь изменил своей привычке, и не стал готовить ужин – просто разделся, плюхнулся в кровать и заснул. В моем одиноком двухкомнатном жилище, диван стоял в проходной комнате, напротив телевизора. А в маленькой, гордо именовавшейся спальней, кровать, застилать которую ежедневно было не обязательно. Утром я накрывал её китайским покрывалом с птичками. Бельё менял раз в неделю, и это представлялось определенным процессом, по правилам. Нет, это штамп, просто привык, и многое делал на автомате. И с этой мыслью, разбавленной алкоголем, я счастливо заснул.
Здесь требуется комментарий – настолько ли счастливо? Однако прошёл года, полтора, два – и все возвратилось на круги своя. Только с какой точки зрения это воспринимать. И я, похоже, уже и не воспринимал, проснулся от необыкновенной тишины.
На часах было половина шестого. Что-то рановато. Тишина, только отблескивал не растаявший снег. Окна в домах напротив не светились. Кому охота вставать в несусветную рань? Разве что кто-то не успел лечь. Так вернее.