– Только бы суметь понять друг друга, простить, снова и навсегда быть вместе, – торопливо зашептал молодой человек.
«Все так и будет», – коротко обронил прекрасный Ангел и взметнулся ввысь. Как всегда, он куда-то торопился. Это и понятно: сколько людей нуждалось в его совете и помощи! Дмитрий еще с минуту полюбовался оставленной на постаменте бронзовой оболочкой: она была под стать своему хозяину – неудержимо стремительной и блистательно красивой. Галогеновые лучи подсветки позволяли в полной мере насладиться совершенством изваяния.
– Какая высота! Непостижимо! – непроизвольно громко выдохнул Дмитрий.
– О, май фрэнд! Вы ошень, ошень правы! Дэз из вэри, вэри файн. Пожалуйста, фотографируйте нас на этом фоне. Вот так, – пожилые супруги обнялись и открыто посмотрели в объектив фотоаппарата. В яркой вспышке блеснули ослепительные улыбки.
– Спасибо. Как вы думаете, фото будет получаться?
– Непременно. У вас очень хороший аппарат. Но если хотите, сделаем еще один кадр.
Американская пара с профессиональной готовностью снова подарила объективу лучезарные улыбки.
Еще раз поблагодарив незнакомца, пожилые люди взялись за руки и не спеша последовали дальше.
«Господи, как они уверены в себе, как безмятежны, как открыто радуются друг другу и всему окружающему. Какое счастье найти свое место в этом мире, какое счастье»!
Дмитрий не спеша двинулся по Невскому. Несмотря на позднее время, на Невском было полно людей, в основном туристов. Все они были радостно возбуждены, полны желаний, жизни. По мере продвижения сквозь праздную толпу настроение Дмитрия менялось. Воспоминания о недавнем чуде основательно поблекли. Восторженное настроение растаяло, как и не было. На смену ему пришло раздражение и недовольство собой.
«Господи, ну почему большинство людей живут размеренной безмятежной жизнью? Почему такое существование невозможно для меня? С какой стати я должен думать о судьбе всех и всего, почему так болит сердце за Россию? Что мне, больше всех надо?»
Раздражение нарастало в нем с каждой минутой, отравляло кровь, иссушало душу, затмевало разум. Необходимо было что-то предпринять.
Дмитрий заглянул в первый попавшийся бар. Выпив виски, огляделся по сторонам: в полутемном помещении жались по углам какие-то странные бесцветные личности. Ему показалось, что это не живые люди, а лишь тени. И сам он – такой же пустой, равнодушный ко всему, не человек, а его жалкое подобие, пустая оболочка.