Холуйской верностью горды,
Царьпута слуги и шуты.
Любил Царьпут в селе гулять,
Ему поклоны отдавали,
Старались ручку облыбзать,
А то и жопу целовали.
Но иногда Царьпут стеснялся
И прятал зад свой от толпы,
И как-то мутно изъяснялся,
Что мы врагом окружены.
Селяне про врагов не знали,
Но смирно слушали, с терпеньем,
Царьпута будто понимали,
Кряхтели даже с одобреньем.
Он, в общем, любит свой народ
Про счастье сказками потешить,
Вот соберёт народ на сход
И ну лапшу на уши вешать
Про чудеса сельхознауки,
Что скоро к ним в село придут,
Про то, как все соседи-суки
Свободно жить им не дают.
Про то, как здорово вдвоём
Им управлять нашим селом,
В делах, конечно, тьма проблем,
Но если есть такой тандем,
То мы живём совсем не плохо,
И жизнь с тандемом не напрасна,
И ждёт всех светлая дорога,
Вдруг солнце на небе погасло,
Народ в селе всегда молчун,
Всех удивляющий терпила,
Но чудо-птица Гамаюн
Народ от спячки разбудила.
Её все вещей птицей знали,
Она пророчицей была,
Её за святость почитали
За правду, добрые дела.
Она на шпиль церковный села,
Народ, Царьпута оглядела,
На купола перекрестилась,
Поближе к людям опустилась,
И взором острым вещей птицы
Царьпуту глянула в глазницы,
Потом уже произнесла
Всех удивившие слова:
«Мне вот вам что сказать неймётся,
Вот вы, тандем, людей поймите,
Вы лучше из села бегите,
Народ в поклоне вам согнётся,
Тандемы есть, что дело знают,
Таким тандемам – знамя в руки,
Но вы тандем – такие суки,
Вас все дебилами считают.
Ведь это сколько же вреда
В тандеме вы, братки, творите,
Когда с утра и до утра,
Вы «лучше» сделать жизнь хотите.
За что возьмётесь, ан непруха,
Начнёте дело, да не то,
Никто не схватит вас за ухо,
Не сунет мордою в дерьмо.
Не скрыться, не сбежать от вони,
Смердища, как в сортире, кстати,
А чего ждать? Говнюк на троне,
А зам – посредственность в квадрате.
Метлой поганой гнать вас надо,
Полями, лесом, по горам,
Вы плохо кончите, ребята,
Я, Гамаюн, пророчу вам».
И Гамаюн крылом махнула,
С народом вежливо простилась,
Царьпуту странно подмигнула
И за лесами в небе скрылась.