– Ты с озера, что ли идешь?! – забыв об обычной неприязни, искренне удивился сверхчеловеческой смелости Ирки Костя.
– Да – с озера! Завтра сдаю материал «Озеро Скорбящей Ларисы при свете Луны»! А у меня привычка, Костик – не описывать с чужих слов сенсационные материалы! Наливай! – кивнула она на бутылку портвейна.
После этих слов Бобковой пришел черед удивиться ее сверхчеловеческой наглости. Усевшийся, однако, в свое кресло Витя Виноградов без лишних разговоров налил Ирке полный стакан. Она «хряпнула» его залпом и не стала закусывать.
– Ирка – ты не боишься вот так вот по ночам в одиночку шастать, а тем более – по лесу? – вкрадчиво полюбопытствовал Витя, пытливо прищурившись на заведующую «паранормального» отдела.
– А чего мне бояться, Витя?! – она прищурилась на Виноградова не менее пытливо, чем он на нее. – Дети у меня уже почти выросли, любовь прошла, сама я потихоньку начинаю увядать и не осталось у меня никаких желаний кроме одного – открыть при жизни моим читателям дорогу на Тот Свет.
Виноградов и Боровой переглянулись, догадавшись, что киргизский портвейн смешался в крови Бобковой со струившейся там самогонкой и получился ядерный мыследробительный коктейль. Ирка, правда, и сама успела догадаться об этом и, пробормотав что-то вроде благодарности, быстренько покинула общество двух мужчин, убравшись к себе в комнату, находившуюся в дальнем конце коридора возле умывального и туалетного отсеков. Виноградов с видимым облегчением закрыл за ней дверь.
– Чтоб ее побрали «коридорные черти»! – от души пожелал Бобковой Костя, наливая себе и Виноградову по полстакана портвейна.
– А ты знаешь, что они на самом деле существуют?
– Кто?!
– «Коридорные черти»!
– Я прекрасно осведомлен обо всех легендах нашего общежития, Витя! Давай лучше поговорим о реальных фактах – из тех, что окажутся похлеще всяких страшных легенд!
– Обо всем узнаешь утром на планерке! Могу единственное сказать, что Району осталось «парить», возможно, не больше двух-трех недель!
В коридоре пронзительным акустическим взрывом раздался отчаянный заполошный вопль Бобковой – скорее всего, на нее напали таки «коридорные черти». Но, ни Виноградов, ни Боровой не обратили на пьяный вопль коллеги ни малейшего внимания, оцепенелым замороженным взглядом глядя в глаза друг другу и сохраняя жуткое изумленное молчание, установившееся после слов Виктора.