Выискивал тёплое место, но и этого было недостаточно.
Задумчиво дремал, ну и что?..
Только когда Хозяйка брала его, гладила, заглядывала в глаза, он чувствовал, что-то особое. Даже переставал прятаться в панцирь. Но древний инстинкт заставлял отмахиваться от неё когтистыми лапами…
И он снова бродил по квартире, стараясь отыскать самое главное.
Обычно черепаховый парень Макс спал всю зиму под батареей. Но однажды проснулся из-за глобального потепления. Какая-то неправильная случилась зима.
Вылез из-под батареи, на еду внимания не обратил, бродит беспокойно по комнате. Тут хозяйка взяла его в руки, приласкала, погладила, ладонями согрела – и выпустила обратно.
Повеселел Макс, поел и довольный полез обратно под батарею.
На следующий день вылез снова и смотрит: где хозяйка? где его персональное потепление и приласкание?.. Не зря же проснулся!..
Черепаховый парень Макс был мужественным существом. Он терпеливо выносил, когда его гладили по панцирю, и даже когда об него спотыкались. Хотя терпеть было непросто.
Люди не понимали, что природа сделала панцирь из позвоночника самого Макса, фантастически превратив его в щит, защищающий от всего, от чего можно. Так что жизнь в панцире была для Макса непростой.
Да, своя передвижная крепость – очень удобно. Но…
Каково бы вам пришлось, если бы вас гладили прямо по обнажённому позвоночнику?..
Учитель собою (сказка-загадка для старших)
Каждый день черепаховый наставник выползал из своего укрытия и начинал урок самим собой. Он доверял своему человеческому ученику Троту. Знал, что тот научится чему-то сам, если хватит внимания.
Трот старался. Учился внимательной неторопливости, спокойному терпению, устойчивости и независимости, простоте и осторожности, постоянной погружённости в раздумья, умению быть собой и делиться этим с тем, кто внимателен.
Каждый вечер он благодарил наставника, помогавшего Троту быть быстрым и энергичным, решительным и сочувствующим, готовым любить и рисковать…
Как это у них получалось?..
Макс – черепаховый парень – сумел выработать специальный язык общения со своими домашними. Это было что-то вроде морзянки, но для скребущих пол задних лап.
Даже не просыпаясь полностью от спячки, он мог возмутиться широко открытым окном, откуда до него добирался под батарею холодный воздух. Мог напомнить закрыть дверь, чтобы не сквозило. И наконец, когда всё сделали как надо, мог проскрести: