От такой длинной речи, да ещё в жарко натопленном помещении, на лбу сэра Генри выступили капельки пота. Он аккуратно промокнул платочком лоб и замер в ожидании ответной реакции королевской четы.
– Ну, хорошо! – сказал принц. – Это как-то оправдывает ваш поступок. В соперничестве с Россией нам действительно необходимо иметь сильных союзников. Но в то же время, сэр Генри, Великобритании как-то не с руки иметь взаимоотношения с государем, взявшим власть незаконным, бунтарским путём. Это может ударить по авторитету Великобритании среди венценосных особ Европы. И вот вам результат! Царь Николай уже высказал через посла нам своё неудовольствие по этому поводу. Он просит наказать виновных. Ну и как нам теперь быть?
А что мог ответить сэр Генри? Возникла пауза…
– А это Россия, милорд. И нам придётся с ней считаться. И потом, а как же наша вековая неприязнь к Франции? Так ведь, дорогая? – добавил супруг, обращаясь к королеве.
При упоминании России королева нахмурилась. Морщина, пробороздившая её лоб, сделала еще довольно привлекательное лицо Виктории сразу постаревшим и уставшим. Она несколько тяжеловато поднялась с кресла и стала медленно прохаживаться по кабинету. Воцарилась тишина, нарушаемая потрескиванием поленьев в камине.
Палмерстон тоже встал. Он с сочувствием смотрел на свою королеву, догадываясь о причине резкой смены её настроения.
В 1839 году только-только вступившая на английский престол тогда ещё незамужняя молоденькая Виктория весьма сильно увлеклась гостившим в Лондоне сыном русского императора Николая I, красавцем Александром. Идиллия молодых людей продолжалась около пяти месяцев, и поговаривали… Впрочем, это только слухи! Как вдруг неожиданно наследник русского престола покинул пределы Туманного Альбиона. Королева обиделась на Александра Николаевича, как, впрочем, и на Россию в целом. Оскорблённое девичье сердце… Девушки такое не прощают. Королева стала скрытой русофобкой, но об этом мало кто знал. Впрочем, это тоже только догадки… Политические интересы Англии, видимо, и есть причина русофобии.
«Вот что значит английская сдержанность… А, по сообщению нашего агента, царь Николай даже не догадывается о неприязни к нему несостоявшейся невестки. И прекрасно…» – чуть было вслух не произнёс Палмерстон.
Королева прервала размышления своего министра: