Автопортрет. Стихотворения. 1958–2011 - страница 13

Шрифт

Интервал

Я жду конечной остановки

и забежать вперед спешу,

но это жалкие уловки —

я никогда не напишу.

На полустанке я наполню

водою свежею сюжет —

начальной станции не помню,

и в даль простерт путей скелет.

«Слетела тихая снежинка…»

Слетела тихая снежинка

на меховой твой воротник,

а на виске играет жилка —

незамерзающий родник.

Да я и сам – что лес морозный

с ручьем под снежной пеленой:

струится воздух папиросный

над обнаженной быстриной.

Как хрупко все!.. А в доме жарко,

и хоть апрель еще далек —

блеснуло с ворса слезкой жалкой

и расставаньем с мокрых щек.

«Я брал ее за тонкие запястья…»

Я брал ее за тонкие запястья,

их совершенно просто целовал.

Я этого никак не называл,

а в книгах – почитается за счастье,

и там еще об этом говорится:

все в первый раз – потом не повторится!

И на заре меня попутал бес.

В неповторимость счастья не поверив,

захлопнув книгу, распахнул я двери —

ну, что ж, проверим правоту небес:

все в первый раз – потом не повторится!

Не довелось мне к ней же воротиться,

дверей знакомых вновь не открывал.

Я осознал, что повторимость – счастье,

когда ее за тонкие запястья,

случалось, брал и просто целовал…

«О, сколько нежности ты губишь…»

О, сколько нежности ты губишь

в моих губах, в руках моих,

когда твой голос, глух и тих,

мне говорит, кого ты любишь.

Как будто рядом, а глазами

ты вся в качании берез,

тогда печаль твоя слезами

за горло и меня берет.

И нам обоим нужен выход,

и соблазнительно горька

твоя рассеянная прихоть —

к моим губам твоя рука.

Новосибирск. 1962–1965

Джамбул. 1963

Горесть снега

Памяти Милы

«Ты встанешь – ветру окна отворить…»

Ты встанешь – ветру окна отворить;

увижу, как заутренние дали

глазам твоим освобожденье дали,

и стану говорить,

что нелюбовь честней полулюбви…

Ты, глядя на закатную зарю,

где выгорают облака-скитальцы,

мучительно заламываешь пальцы,

и вот я говорю:

– Несчастней нелюбви полулюбовь!..

«Глубокое дыханье колыхает…»

Глубокое дыханье колыхает

июльский сад,

он кроной ритмы сонные вдыхает,

и листья, чуть взлетая,

шелестят,

и мотыльки к дыханию летят,

возносятся, в открытых окнах тая,

дыханием слепой ночник обвит.

Спит женщина в объятии любви.

«Ликует птаха и полощет в горле…»

Ликует птаха и полощет в горле

отраду лета – где-то здесь, в кустах.

Сбегаешь ты на берег с крутогорья,

Следующая страница