Мне всегда не хватает смелости, чтобы взять и закрыть все двери, стереть все пути, которые ведут меня в преисподнюю, где я буду гореть сильнее, чем остальные, ибо все мы грешны и грехи наши неискупимы.
Я точно знаю, что мне нужно поменять, но я не могу найти в себе решительности, чтобы выбиться из этого порочного круга и вдохнуть глоток свободы полными легкими, и почувствовать себя хоть раз в жизни другим человеком.
Я смотрю на все сквозь розовые очки, стекла которых уже давно разбиты и склеены несколько раз подряд, тем самым создавая ещё большее искажение реалий. Все эти трещинки на стекле наполняют мои зрачки непонятными картинками знакомых мне мест, людей, иллюзий. Все привычное и знакомое для меня, кроме меня самой.
Кто я? Неужели я так изменилась? Почему я вижу в зеркале человека, который даже внешне мало похож на меня. А какой я была раньше? Я не помню. Почему я сравниваю себя ту и себя нынешнюю, и не могу найти сходства?!
Та же родинка над губой и еще пара на правой щеке, неровные приподнятые брови, в уголках глаз появляются мелкие гусиные лапки, несколько глубоких впадинок на лбу и огромные печальные серые глаза. Это… я? Или, может быть это тот образ, который я привыкла видеть каждый день?
Почему я такая стала? Лицу явно не хватает румянца, оно стало очень бледного цвета, казалось, что я страдаю анемией или еще какой-то дурной заразой. Глаза давно потухшие, даже осевшие. Что со мной? Мне страшно смотреть на себя. Отворачиваюсь от зеркала и мой рот слегка кривится, словно я улыбаюсь.
Я устала от одиночества. Кто говорит, что одиночество – это не наказание – тот жестоко лжет! Одиночество – это мука. Это невыносимая боль. Я скучаю по дням, где мы были вместе. Я скучаю по моментам с ним. Но больше всего я скучаю по той себе. Там, где во мне еще была жизнь…»
***
Говорят, если любишь, можно простить всё, только бы остаться с человеком, которого любишь. Эм не смогла. Он не уходил от неё, не изменял её, не причинял физической боли. Он однажды убил её словами, а затем снова убил молчанием. Она рассыпалась на мелкие кусочки, а он даже не попытался собрать её заново. Эм сказала, что простила его. Она соврала. В глубине души Эм хотела все забыть, она привыкла к нему, и научилась мириться с ним и с собой, но не смогла принять тот факт, что он так и нее смог понять её молчания.