Астриана молча сдула пыль с расцарапанных ладоней, потерла разбитые коленки и поднялась, готовая идти дальше. Ни слова, ни возмущенного жеста. Примерно такой «теплый» прием она себе и представляла, и теперь боялась только одного, что ее терпения надолго не хватит.
Маленькие подлые пакости продолжались весь день, то колючка под разбитую коленку в молельном зале, то пролитый на хламиду кисель в трапезной и всякий раз издевательски-наглый взгляд той же самой троицы. Новенькая все терпела, позволяя себе лишь молитву смирения и тяжелый вздох. День тянулся невыносимо долго, и Астриана была по-настоящему счастлива, когда тот наконец закончился. Устало прислонившись к стене, она смотрела, как послушницы шумной стайкой заполняли большую залу общей спальни. Наконец, откинув грубое суконное одеяло ее ладонь прошлась по кровати, разглаживая белую льняную простынь и тут же брезгливо отдернулась. Простынь, матрас все было насквозь сырое. Она подняла голову и вновь встретила все те же злые довольные глаза и затаенно любопытные взгляды остальных.
Холодная ярость вспыхнула само собой, но выплеснулась лишь в бешеной вспышке черных глаз и в безмолвно шепчущих проклятия губах. И все, только ладони сжались в кулаки с такой силой, что ногти вонзились в кожу, а затем глаза опустились к полу и всем показалось, что новенькая окончательно смирилась со своей участью.
Лия Хакда, старшая из троицы «веселых шутниц», брезгливо поджала губы, и, презрительно хмыкнув, зашагала в сторону комнаты для умывания. Головы всех присутствующих тут же повернулись в ее сторону, и всем послушницам стало ясно, кто теперь будет козлом отпущения и мишенью для гордой и безжалостной Хакды. А та, высоко вскинув подбородок и ни на кого не смотря, прошла вдоль всей спальни, разворачивая за собой взгляды следящих за ней послушниц. Уверенная и довольная собой, она шла, твердо впечатывая шаг, и вдруг на мгновение остановилась у высокой колонны с массивной капителью в виде сидящего грифона. Девушка застыла, словно почувствовав непонятную тревогу, ее взгляд скользнул вверх, и дикий крик ужаса заполнил залу. Каменный грифон как будто разжал свои мраморные когти и бросился вниз на замершую добычу.
Все это лишь на долю секунды показалось всем тем, кто смотрел на Лию Хакда, а уже в следующий миг на остолбеневших от случившегося девушек обрушился душераздирающий вопль, хруст глухого удара и грохот разлетевшегося на тысячи осколков каменного чудовища. Столб пыли еще не успел осесть, еще не затих общий испуганный гвалт, как первые послушницы уже подскочили к подруге и остановились в понимании собственного бессилия. В куче обломков лежало исковерканное тело, а в разбитой голове торчал каменный клюв грифона. Помочь первой красавице и гордячке курса было уже невозможно.