Что же с ней происходило на самом деле. ЕЕ звонок ночью со словами «Я плохая да. ХХХАХААХ. Нет так нельзя. (пауза) меня бросили на моей любимой помойке», говорит, что с ней что-то не так, или точнее именно так как она хотела, но не предполагала во что это обернется. Обе стороны ее сознания – белое и черное, густо демоническое и божественное, получили в ней свободу, при том что черная всегда была сверху, словно защищая тот свет который был в сердце, и потому его разглядеть было сложно со стороны. О нем в большей степени знала она и потому искрение удивлялась почему ее не воспринимают как светлую личность. Но в этом удивлении примешивались и другие удивления, почему некоторые видят меня только светлой и не видят черноты, и она подпускала побольше черного. Это давало ей равновесие. Это была ее тайна. Этим она очень дорожила, даже больше, чем любовь к близким людям. Она надеялась, что ее однажды поймут, а вот потерять себя равноценно смерти. Ее ярость была столь же интенсивной, как и нежность, в которою я погружался как в рай, но как я оказывался потом в яростном аду, это был действительный кошмар. Вот так я познал зрение метафоры. Они оказались реальностью, ибо эту реальность нес живой человек.
Теперь я могу точно утверждать, что мифы, которые до нас докатились были созданы людьми, которые несли в себе это. Было ли это чертой только их характера и сознания, или они открыли пласты, которым не было дано увидеть, или через них шла трансляция этих миров, это мне предстояло выяснить и понять природу взаимоотношения человека и тех скрытых пружин которыми движен он или которые на него влияют. И самое главное – где же сам человек во всем этом и что он может, и может ли…
Приехала мама. Я был удивлён ее невежественностью и не воздержанностью. Мне показалось невероятно вульгарным спорить с консьержем кто и какой номер ей дал, наверно это возрастное. Но почему в старости люди становятся либо чрезмерно добрыми, либо чересчур сварливыми, или бывает не то не се, может просто на старости становятся тем, кем становятся. Если я стану отвратительным как сейчас, то лучше мне застрелиться прямо сейчас.
Эмоции успокаиваются и в просветленном от мути сознании вновь возникает понимаю почему с Ксенией так все происходит, а вместе с этим встает и другой вопрос – а не является ли это все отражением и проявлением моих внутренних, скрытых от меня мотивов, которые Ксюша отражает в силу своего свободного характера с особым для нее выпуклым даром.