Ох, и скакал он! Потому что весь был полон шоколадных калорий.
Но когда подрос, решил, что скакать несолидно. Сидел на месте и важничал. Растолстел от своих калорий – и не выдержал, снова стал прыгать.
– Лучше быть несолидным, чем толстым, – говорил он друзьям.
Мистер Мист любил тайны. Он ходил в тёмных очках и в надвинутой на лоб шляпе. Никто не знал, где он живёт, есть ли у него семья и кем он работает. Честно говоря, его тоже всё время интересовали эти тайны, а также многие другие.
Когда мистер Мист попал на тот свет и узнал, что там всё тайное становится явным, он огорчился и пошёл в привидения.
Но появляется ли он где-нибудь – это большая тайна!
Клоунатик, даже когда его так ещё не называли, всё время клоуничал. Одни его ругали за это, а другие просто делали замечания, но исправить его не получалось.
Тем более что настало Великое Затмение от того, что Солнцу стало скучно светить на Землю. Теперь светила только Луна, да и то как-то странно. От неё падал круг лунного света, а вокруг была темнота.
Вот Клоунатик и принялся клоуничать в лунном кругу, как на манеже. Все веселились, и Солнце тоже заинтересовалось выступлением. Так что Великое Затмение кончилось, и Клоунатика никто больше не ругал. Хотя замечания всё равно делали.
У продавца овощей среди хороших картошин обнаружилась порченая.
Зачем она ему? Положил в пакет покупателю. Тот дома, конечно, нехорошую картошину отбросил. Она покатилась, к продавцу воротилась.
Так и стал продавец её всем подкладывать. А сэкономленные деньги делили с картошиной пополам.
Разбогатела картошина, шикарное жильё себе завела. Лежит на мягком диване, в ус не дует. Только портится всё больше и больше.
У Сенни была привычка затыкать любую дырку, какую увидит. Уж дома у неё ни одной щёлочки не было незамазанной, ни одной банки незакрытой или бутылки.
А в других местах сложности всякие случались. То на работе Сенни захочет всем рты заткнуть, то на улице выхлопными трубами недовольна…
Хорошо, что изобрели вытыкательные таблетки. Неделю Сенни попринимала – и всё прошло.
Пришёл чистильщик мозгов в невралгическое отделение. Все палаты обошёл, всем головы прочистил своим ёршиком.
Собрался уходить, а один из свежепрочищенных пациентов просит: