Осталось дело за малым – найти друзей. Я им позвонил и сказал, что проставляюсь. Они семь месяцев сидели взаперти и боялись выйти на улицу, а услышав слова, в ассоциации с которыми у них возникает халява и праздник, тут же спросили куда им выезжать.
Наше место не изменилось. От него также веяло свободой и молодостью. Разгорающийся костер стал нашим символом бесстрашия. Пятеро молодых людей, заводившие песни и пляски литрами вина, перестали ощущать страх. И их лагерь лишь поддерживал в этом: высокие густые деревья закрывали ребят от полицаев, яркий огонь отпугивал животных, а дождь с туманом прятали дым, который в ясную погоду был бы виден в километре от места.
Удар по голове и время заморозилось, оно буквально остановилось. Люди, окружающие меня, замерли. Ты понимаешь, они все замерли в таких позах, которые точно были неудобны для обычных людей в повседневной жизни. Я подошёл к нашему столу, взял бутылку вина, выпил содержимое залпом и упал на землю. Земля начала дышать лёгкими, она то поднимала, то опускала меня, её поры раскрылись, и я почувствовал её лёгкое и свежее дыхание. Земля сильно выдохнула, подо мной образовался глубокий кратер, затем она овеяла меня собой и спокойно сказала: «Хотя бы дыши!»
Сапоги были украдены. Началась драка. Я и мои товарищи во избежание тюрьмы отправились на фронт. Большинство друзей было расстреляно. А должности, которым должны были заплатить за расстрел моих друзей, тоже подверглись расстрелу. Немного позже и их расстреливали недавно нанятые люди, чья судьбы были предрешены неудачами, в какую однажды попал и я. В будущем и их расстреляют, даже не сомневайтесь.
Я сбежал. Можете называть меня трусом. Я готов хоть сейчас встать перед вами на колени, я готов извиниться перед всеми людьми, что я предал. Не судите меня строго… Прошу прощения… Пожалуйста…
На асфальте лежал труп, он пел песню канарейки, подобно мясу, которое долго жарится на раскаленной сковороде. Я попросил Фила помочь донести его до ближайшей ямы. Хотелось сделать хоть что-то напоминающее могилу. Пришлось вырвать две дощечки из забора, который недавно украшал чей-то дом. (Интересно, сколько человек жило в доме? Наверное, много… Там два этажа целых было, а возможно даже три.) Прибили друг к дружке доски в виде креста. Яму пришлось заполнять своими руками, хорошо, что земли вокруг хватало. Закончив, Фил заметил грустного меня и решил немного разбавить обстановку шуткой, он сказал: «Наконец-то мы открыли свой бизнес, друг, теперь можем официально брать деньги с людей за место на нашем кладбище!» Я ему улыбнулся, выразив благодарность за заботу.