– Ты какого хрена творишь… – начал он громыхать раскатами луженой глотки, но техник прервал бывшего босса, без намека на пиетет:
– У вас на борту подведомственного объекта – безбилетный алкоголик и разумная горилла. Какой расизм? Да я не про доктора Самди! Пресс-конференция с прямым включением – через четыре часа. Давайте договариваться, а то скажу ж правду, под суд пойдете, а у вас пенсия на носу.
– Что?! – взревел Нестеренко, выкатывая блекло-синие глаза и в момент краснея.
– Водички глотните. Удар так хватит.
– Да я тебя… – начал большой босс, и внезапно замолчал.
– Ага, – кивнул Митрич, – именно, лично мне-то терять уже нечего. А вот вам – есть.
На широком круглом лице Нестеренко старшего отразилась целая гамма эмоций – гнев, изумление, осознание и, наконец, страх. О да, стоило погибнуть, геройски пытаясь спасти корабль, взамен этого выражения ужаса. Большой босс сейчас напоминал «карикатуру на начальника» из старого, советского еще журнала. Можно было дождаться включения для прессы, да и сдать бывшего босса со всеми его делишками. Впрочем, у Митрича внезапно появился выбор. То, чего он был лишен уже почти полжизни.
– Значит так, я знаю, у вас бонусный фонд есть. Хе-хе, сэкономленный. Что? Да весь космодром про него знает. Пять лямов переведете моей жене. Если она до трансляции подтвердит мне, что все в порядке – прикрою вас.
– И речи быть не может!
– А вы подумайте спокойно минутку. А потом ответьте еще раз.
Тот подумал и, похоже, лучше осознал ситуацию.
– Николай Дмитриевич, так дела не делаются, – принялся крутить Михаил Юрьевич, – Да вы сами подумайте, я просто не успею… В начале следующего месяца…
– Или сейчас, или я все расскажу. И про студентов вместо нормальных инженеров, и про отсутствие охраны, и про зарплаты, и про комплектующие втридорога через подставную контору. Все слухи соберу, я вообще много чего знаю.
– Ты не посмеешь!
Митрич оскалился, начав напоминать голодного упыря из старых фильмов ужасов.
– А ты даже не представляешь, на что способен человек, осознавший, что выхода у него нет.
– Это – шантаж!
– Это – моральная компенсация.
– А я скажу, что ты сам в ракету залез! Чтобы меня же потом этим шантажировать! Жизнь твоя все равно – никчемная! Алкаш долбаный!
– Да, пожалуйста, – техник даже рассмеялся от подобных угроз, – проверять-то все равно тебя будут, не меня.