Нинка, разумеется, ответила, что адрес дать не может:
– Зачем вам адрес? Так не делается. Встретитесь, познакомитесь, поговорите, а там видно будет. Вдруг она вам не понравится?
– Как – зачем? Как – нэ панравицца? Уже панравилса! – Нинкин мелочный характер выводил кавказского мужчину из себя. – Есть винаград, вино, арех! Нэ абижу!
– Какой виноград? Какой орех? – подпрыгнула Мелентьева.
– А как в гости – с пустым рука? Нэ паложена!
– Не надо ничего везти! Слышите? Не надо! Вы познакомьтесь сначала, а потом будете вино и орехи возить.
– Зачем? – сердился мужчина на бестолковую сваху. – Как можна ехат к нэвэста с пустым рука?
Нинка схватилась за сердце.
– Аслан! – Она перевела дыхание. – Думаю, у вас ничего не получится с Женей.
– Как так? Зачем нэ палучицца? – Обида горца выплеснулась из трубки. – Я сказал – палучицца!
– А я сказал – нэ получицца! – заорала Нинка, заимствуя акцент и путая женский и мужской род.
Мелентьева швырнула трубку.
– Что ни дерьмо, то к нашему берегу. Все, завязываю подруге женихов искать.
Алла не успела ответить – телефон опять зазвонил. На связи опять был Аслан Алаев.
– Женщина! – Орел был не на шутку рассержен. – Ты зачем бросил трубка?
– Затем, что невеста отказалась с вами знакомиться.
– Как он может сказат, если он миня нэ знал? – урезонил Алаев сваху.
– О, Господи, помоги, – взмолилась Нинка, прикрыв трубку ладонью. – Она не хочет знакомиться с вами! Вы поняли?
– Нэ хочет? Как так? Это что – шутка такой?
– Нет, простите, это не шутка, это жизнь, – отрезала Нинка и положила трубку на рычаг. – Вот ненормальный. Алка, не отвечай ему, пошел он куда подальше. Скажу Женьке – все, отбой воздушной тревоги.
И Мелентьева умчалась на свидание, забыв думать о вдовце.
…Хаустова опять опаздывала и по пути на работу желала только одного – не столкнуться с управляющим.
Женя уже поднималась на крыльцо административного кирпичного здания, когда раздался рев мотоцикла и к крыльцу подъехал… Андрей на своей сверкающей убийце-мотоцикле «Ямаха». Женя вскрикнула и прижала руки к помертвевшим губам.
Призрак Андрея спрыгнул с железного коня, снял перчатки с раструбами, шлем и взбежал на крыльцо.
Женя так и стояла, зажав рот ладонями. Глаза у нее были безумные. Хаустова уже видела, что это не Андрей, но ноги не двигались, тело было сковано ужасом.