Сам Патрик также не стал вооружаться огнестрельным оружием.
Просто не было смысла. Если дойдет до стрельбы, то о бегстве можно
позабыть. Останется только умереть, или все же постараться бежать.
Правда, совершенно непонятно, куда. Барбадос небольшой остров, в
отличие от той же Ямайки. Так что укрыться здесь практически
нереально.
Но это вовсе не означает, что он был безоружным. На его бедрах
были закреплены кожаные ножны. В каждых из них – по три метательных
ножа, изготовленных Гобаном по рисунку Патрика. Кроме этого на
руках были наручи, в которых находились по три бамбуковых трубки,
заряженных отравленными стрелками. На поясе был небольшой подсумок,
с запасными стрелками. Их наконечники были смазаны концентратом
сильнодействующего яда. Пара-тройка секунд, и человек уже не в
состоянии ни оказать сопротивление, ни позвать на помощь. Еще
полминуты – и наступала смерть в результате остановки дыхания.
В город они вошли с северо-востока, минуя городскую заставу, что
сделать не так уж и трудно. Достаточно было сойти с дороги, ведущей
в город, и выйти на его окраину прямо через пустырь. Сложность
заключалась только в том, чтобы не учуяли собаки, с примыкающих
чуть не к самому городу плантаций.
Иное дело, что передвигаться столь большой группой было
несколько неразумно. Мало ли кто мог обратить внимание на два
десятка мужчин, одетых в рванье и пробирающихся по городским
улицам. Разумеется, Бриджтаун благонравный городок, и народ тут
ложится отдыхать рано, но все может случиться. К тому же, чем ближе
к порту, тем больше шансов нарваться на какого-нибудь подвыпившего
гуляку или добропорядочного горожанина, торопящегося из места
неблаговидного под бочок законной супруги. Поэтому, Патрик
предпочел разделить парней на группы по пять человек и двигаться
порознь.
Берака Патрик нашел именно там, где они и договаривались. И хотя
беглые рабы не опоздали, мужчина успел изнервничаться, рисуя в
своем воображении одну картину ужаснее другой. А тут еще и
приглушенные крики гуляк из припортового кабачка, где обычно кутили
чуть не до рассвета. Вот только Бераку казалось, что каждый выкрик
очередного пьяного моряка относится к нему. Так что нервы его были
на пределе. Не преминул он помянуть недобрым словом и свою
глупость. Подумаешь, ему живется несладко. Всяко лучше, чем рабам
на плантации. И чего он, дубина такая, добился? Вот сменит топор на
мотыгу, тогда узнает, что от добра добра не ищут.