– А вот это, охотник, не твоего ума дело, – пригвоздил его взглядом Колдун. – Мои дела – только мои!
– Да я просто… – и принялся помогать доставать из багажника рюкзаки.
– Про спички охотничьи не забыл? – уточнил Колдун.
– Взял. Два блока, – кивнул Семен.
– Мыло хозяйственное?..
– Пять кусков.
– Изоленту?..
– Тута она! – хлопнул Семен по карману рюкзака. – Все взял, не боись. Все из твоего списка повычеркивал.
– Это хорошо. Ну бывай, Семен. Хорошей тебе охоты, – проговорил Колдун, когда последний рюкзак был выгружен.
– А как же?.. – посмотрел Семен на дом.
Он хотел попрощаться с пассажиркой, что показалась ему очень симпатичной, но слегка потерянной. Да и не просто же так она приехала в такую даль. Ну и самую малость Семен волновался за девушку, особенно после заявления Колдуна, что сгодится она для каких-то его дел. А каких и не сказал, шельмец. А ему теперь переживать… Ну да ладно – не зверь же он, живет вроде по понятиям, хоть и отшельником. И явно не хочет затягивать с прощанием.
– Бывай, Колдун, – распахнул Семен дверцу снегомобиля. – Передай мое «до свидания» девушке. И ежели что, я тут неподалеку.
– Езжай! – захлопнул Колдун дверцу и подхватил с земли сразу все рюкзаки.
«Могуч! – в который раз подумал Семен. – Какая силища зря пропадает».
* * *
Входная дверь распахнулась с таким грохотом, словно открыли ее пинком. Впрочем, все так и было, в чем я сразу же убедилась, увидев навьюченного Колдуна. Он же все так же молча и не глядя на меня сгрузил свой скарб прямо у входа. А вот потом… потом он соизволил посмотреть на меня. Я же все это время стояла возле печки, хоть уже и потихоньку начинала плавиться от жары.
– Как зовут? – спросил голосом, мало что выражающим.
И смотрел на меня так, словно обвинял в чем-то и прикидывал, что со мной сделать в наказательных целях.
– Катя, – ответила я, старясь не терять лица.
– От печи отойди.
– Что?
– Пуховик твой плавится, говорю.
– Что?!
Тут до меня дошло, а еще раньше я уловила неприятный запах. Мой многострадальный пуховик! Теперь на нем была не только дыра, а еще и оплавленная дыра. А воняли так противно внутренности, которые до сих пор шипели и булькали. И как же меня угораздила прислониться к этой проклятой буржуйке?
– Пиддергайку свою выбрасывай. Выделю тебе тулуп, так и быть. Как раз маленький есть. А теперь пошли ужинать. Тебя ждал, не ел…