Низкорослый мужчина выступил вперед.
– Да, это я. А ты, должно быть, царица Клеопатра?
– Тебе лучше знать, – ответила мама, присаживаясь. – Я все еще царица?
Юба улыбнулся, но его властелин только сжал губы.
– Пока – да. Можно мне сесть?
Мать указала на длинную синюю кушетку, откуда немедленно встали Хармион с Ирадой и перебрались к нам на кровать. Октавиан даже взглядом не повел в их сторону. Он пристально смотрел на царицу – так, словно в любое мгновение она могла отрастить себе крылья и улететь. Итак, самозваный Цезарь уселся, а его спутники продолжали стоять.
– Говорят, будто бы ты пыталась совратить моего полководца?
Мама пронзила Агриппу злобным взглядом, однако возражать не стала.
– Можешь не удивляться. Было время, когда твои чары обворожили моего дядю. И Марка Антония. Агриппа – человек из другого теста.
Все в комнате посмотрели на него, и суровый муж, облеченный царственной властью, не выдержав, потупился.
– На свете не сыщется более скромного и верного человека, чем он, – продолжал Октавиан. – Агриппа на предательство не способен. И Юба тоже. Полагаю, тебе известно: его отец был царем Нумидии. Потом, проиграв битву Юлию Цезарю, он отдал своего младшего сына Риму, а сам покончил с жизнью.
Мать выпрямилась.
– Это твой способ сказать мне, что я потеряю престол?
Октавиан промолчал.
– А как же Цезарион?
– Боюсь, твой сын тоже не сможет занять место на троне.
Мама слегка побледнела.
– Почему?
– Потому что Цезарион убит. И Антилл тоже.
Царица впилась пальцами в подлокотники кресла, а я зажала рот ладонью.
– Впрочем, – прибавил Октавиан, – я позволю похоронить их рядом с Марком Антонием внутри вашего мавзолея.
– Цезарион! – закричала мама, и победитель отвел глаза. – Только не он, нет!
Ее гордость. Ее любимец. В голосе матери слышались неизбывная мука, и ужас, и боль предательства. Вот когда я отчетливо поняла: evocatio все-таки принес плоды. Боги оставили нас, обратившись к Риму. Спрятав лицо в ладони, я зарыдала, а наша мама от горя стала рвать на себе одежду.
– Угомоните ее! – угрожающе рявкнул Октавиан.
Агриппа протянул руки. Царица исступленно замотала головой.
– Это же был твой брат! – выкрикнула она. – Потомок Юлия Цезаря. Понимаешь, что ты наделал? Прикончил брата!
– А ты – сестру, – напомнил Октавиан. И даже не шелохнулся, когда мама в ярости вскочила на ноги. – Через три дня вы с детьми отплываете вместе со мною в Рим, где примете участие в триумфальном шествии.