Во дворе нас ожидали две колесницы.
– Поедешь со мной, – сказал Александр.
Служанка Ирада присоединилась к нам, и, когда лошади пустились вскачь, брат взял меня за руку. Как только мы миновали ворота, из царской гавани донеслись призывные крики чаек, ныряющих прямо в бурные волны прибоя. Я потянула носом соленый воздух и резко выдохнула. Привыкнув к слепящему солнцу, глаза различили тысячи жителей Александрии, заполнивших улицы. Брат еще крепче сжал мою ладонь. Что на уме у этих людей? Невозможно представить, однако они стояли недвижно, словно камыши в безветренный день, по всей дороге, ведущей от царского дворца к мавзолею, и молча смотрели, как проезжают наши колесницы. И вдруг, один за другим, начали опускаться на колени. Ирада громко всхлипнула.
Александр повернулся ко мне.
– Им нужно бежать отсюда! Бежать со всех ног!
– Может, они не верят, что скоро сюда прибудет армия Октавиана.
– Это известно каждому. Весь дворец уже знает.
– Тогда они задержались ради нас. В надежде, что боги услышат наши молитвы.
– Ну и глупцы, – с горечью произнес брат, покачав головой.
Купол фамильного мавзолея высился над горизонтом – у самого края моря, на мысе Лохий. В добрые времена мы часто наведывались туда, чтобы понаблюдать за работой строителей, и теперь я пыталась представить себе, как это будет – без грохота молотков и гула голосов. Одиноко, подумалось мне. И страшно.
Колонный зал внутри мавзолея вел к чертогу, где в ожидании стояли саркофаги, предназначенные для отца и матери. Оттуда можно было подняться по лестнице в верхние комнаты, окна которых сейчас залил солнечный свет, но в нижние не проникал ни единый луч; при мысли об этом я передернулась от озноба. Лошади резко встали у деревянных ворот, и солдаты расступились, давая нам дорогу.
– Ваше величество, – промолвили они, пав на колени перед царицей, – что нам делать?
Она посмотрела на старшего и в отчаянии спросила:
– Есть надежда, что мы разобьем их?
Воин отвел глаза.
– Простите, ваше величество.
– Ну так бегите!
Мужчины поднялись на ноги.
– А как же… как же сражение? – потрясенно проговорили они.
– Сражение? – с горечью произнесла мама. – Октавиан победил и вскоре объявит свои условия; я буду ожидать здесь, в то время как мои люди ползают и пресмыкаются у ног врага.
Невдалеке заголосила жрица, возвещая прибытие воинов Октавиана, и мать посмотрела на нас.