– Он охуел? – спрашивает старпом у боцмана.
Боцман пожимает плечами.
– Ты охуел? – спрашивает старпом у спрашивающего БИПа. – Ну-ка сюда, быстро! Минера на мостик, мигом! – снова боцману.
Шутки кончаются, и об этом не надо никому объявлять – все понятно по интонации. Боцман скатывается вниз: «Триста – едем прямо, есть триста – едем прямо», и минер уже на мостике.
– Ракету на двести шестьдесят! – командует старпом.
Минер заряжает ракетницу и бахает в заданном направлении, но ракета тонет в тумане метрах в пятидесяти – какой уж тут кабельтов? Вахтенный БИПа выходит в РБ[2], тапочках и пилотке, и за это старпом начинает ненавидеть его еще больше.
– Видишь? – тычет старпом пальцем в пеленг двести шестьдесят. – Где твой кабельтов?
– Не вижу, – соглашается вахтенный БИП.
– А сколько видишь?
– Метров тридцать, может. Меньше даже.
– И я! И я вижу столько же! Сюда смотри!
Старпом показывает на свои глаза:
– Видишь? Обыкновенные человеческие глаза! Два! Как и у тебя, странно, да? И если они говорят, что видимость – ноль, значит она обычный такой ноль! И это ты, сука, должен мне говорить, что ты наблюдаешь в дистанции одного кабельтова, чтоб я мог принимать решения! Ты – потому что у тебя что?
– Омнибус?
– Пра-а-авильно, потому что у тебя – точный прибор. Да что там прибор – целая система, созданная гением советской инженерной мысли, а у меня всего лишь глаза! Так какого тогда хуя?
– Да там непонятно ничего. Вроде цель, вроде не цель. Хода нет, засветка, может… Вот я и…
– И что ты? Приказал мне туман развести руками?
– Уточнил…
– Уточнил. Центральный, мостику!
– Есть центральный.
– Стоп обе. Командира БЧ-7 в центральный. Что ты тут стоишь? Иди на боевой пост и немедленно разбирайтесь там!
– Не стоит просить у вас разрешения перекурить?
– Даже не вздумай!
– Мостик, центральному! Застопорены обе турбины.
– Есть центральный! Минер, куда ты смотришь? Нет, блядь, двести шестьдесят на десять градусов левее! Рулевой, на румбе!
– На румбе триста, лодка медленно уходит вправо!
– Держать триста!
– Есть держать триста! – Нижний вертикальный руль (а работает сейчас только он) совсем маленький, и держать им курс без хода практически невозможно. Поэтому, выждав необходимую для приличия паузу, рулевой докладывает:
– Лодка руля не слушается, медленно уходит вправо!