Вопрос остается открытым и насущным: каким должно быть христианское бытие и свидетельство во времена великого перелома, когда почва уходит из-под ног, а все привычное рушится, когда торжествующая, самодовольная и удобная религиозность остается не у дел? В средоточии пустого изобилия, механического морализаторства и сонного безволия обнаруживается, что некоторые люди, имеющие открытую христианскую идентичность, поступают совсем не так, как должны были бы. Еще более поразительно следующее: как часто те, кто не носят на себе высокого имени Христа, проявляют чудеса самопожертвования и совершают великий подвиг служения ближнему. В гуще мира, в центре мировых страданий, в сердце отверженных и униженных обитает Бог. Крест есть высшее и совершеннейшее Откровение Бога. Как Христос совлекается славы и предстает в образе распятого и униженного раба, так и святость проявляется там, где никто не ждет и не предполагает: в предельной удаленности от респектабельности, пышности и возвышенности, в предельно простой повседневной жизни современного человека. Служить Богу – значит быть в самых дальних и бесславных уголках мира и нести его страдания, служить другим до полного самоотвержения, а не находиться в религиозном месте – месте силы и славы. Если бы христианство оставалось исключительно созерцательным и направленным внутрь, пассивным и индифферентным к миру и его страданиям, оно не стало бы закваской, преобразовавшей историю человечества, не смогло бы придать великое достоинство личности и высшую значимость личному свидетельству истины.
Богословие не есть отвлеченная теория, оно свидетельствует об опыте жизни и борьбы христианского сообщества, которое существует в мире и несет ответственность за все происходящее в нем не в меньшей мере, чем другие сообщества. Как часто современные христиане избирают легкий путь эскапизма и бегства от реальности вместо того, чтобы возвещать истину, служить ближнему и трудиться на благо мира и справедливости. Однако они призваны к жизни в сообществе любви, призваны деятельно свидетельствовать о присутствии Христа в средоточии мира со всеми его опасностями и ужасами. Творчески откликаясь на первохристианское эсхатологическое напряжение, Бонхёффер призывает бодрствовать и жить так, как если бы времена уже исполнились. Христианская истина дана всему миру и всем людям, она освобождает и исцеляет, потому всякая граница между христианством и нехристианством должна быть подвергнута подозрению как желание разделить и установить искусственные барьеры для всепобеждающей и неисчерпаемой Божией любви. Задача предисловия – пригласить к чтению, и я с благодарностью приглашаю читателя к общению с этим обязывающим и удивительным голосом христианства, звучащим несмотря ни на что.