Вернон трезво оценивал ситуацию. Ему было на вид лет 70 – 100, и седина уже начинала пробиваться в его тёмно русых волосах. Короткая борода, отросшая за время пребывания в зоне, не старила, а только облагораживала его лицо. Мясистый нос и губы говорили о его чувственности, а ямочка на подбородке и серо-голубые глаза, о его непобедимом упрямстве и воле. Он был в том возрасте, когда мужчина уже крепко стоит на ногах и может отвечать за себя и за других. Он не понимал, что происходит, что его ведёт, но понимал, что это его единственный шанс выбраться отсюда. И он не собирался этот шанс упускать. Невидимый голос заставил его поднять голову и повелительно сказал: "Посмотри наверх". В двух метрах над землёй начиналась пожарная лестница из бипластика, ведущая по гладкой стене прямо на крышу. Она находилась как раз в таком месте, где выступ от стены создавал мёртвую зону для сканеров, и Вернон, не раздумывая, бросился к ней. С сумасшедшей скоростью перебирая руками и ногами, он через минуту оказался на крыше, где упал, чтобы осмотреться. Крыша была покрыта специальным чёрным покрытием, на ощупь тёплым и шершавым, поглощавшим солнечную энергию и тепло, превращая её в электрическую, которая использовалась в дальнейшем для нужд барака. В зоне "Т" все здания были устроены таким образом, и поэтому у каждого из них был свой автономный источник питания.
Прожекторы освещали всю территорию как на ладони, но крыша барака была освещена лишь частично, так как считалось, что прыгнуть с двадцатиметровой высоты никто не захочет, а летать люди пока не научились. Вернон увидел, что в тени вентиляционной трубы стоит какая-то человеческая фигура, но одетая не в униформу. Это было более чем странно, так как в зоне "Т" у всех была своя униформа. У жителей одна, у охраны другая, у обслуживающего персонала третья. Это существо было совсем в другом костюме, на вид серебристом, но при малейшем движении, переливающемся всеми цветами радуги, и оно внимательно, не моргая, смотрело прямо на него. Он встретился с ним глазами и почувствовал, как по всему телу распространяется лёгкая, но в то же время не очень приятная дрожь, напоминающая озноб при простуде или лихорадке. Это была совершенно незнакомая и чуждая вибрация, и она исходила прямо от этого существа.