Эта наглая тварь определённо меня достала, поэтому я стремительно, но неслышно, вытащил меч из ножен, и прислонил его к стене так, чтобы было удобно взять в любой момент. Затем приоткрыл скрипучие ставни и высунул за окно руку с оттопыренным средним пальцем.
– С тебя и этого знака хватит, мразь! – прошипел я, прежде чем злобно объявил. – За любую попытку нападения вы расплатитесь. Не верите? Рискните!
Дальнейшие угрозы выкрикивать я не стал. Они снизили бы эффект содеянного и выдали бы мой страх. Ведь чего стоило настоящему магу выйти наружу, чтобы уничтожить не имеющих защиты от магии гарпий? Поэтому, закончив речь на грозной ноте, я напоказ не стал закрывать ставни, а лёг на еловые ветви возле Элдри да откинулся на спину. Расслабленная поза, однако, отнюдь не убавила моей бдительности. Я держал руку с арбалетом наготове и внимательно вслушивался. Даже когда воздух разрезал взмах кожистых крыльев, а после настала глубокая тишина, я продолжил лежать, предельно насторожив органы чувств.
– Они хотели забрать меня и съесть? – вдруг раздался тихий писклявый голосок.
Ох, а я уже и забыл, что Элдри проснулась!
– Не бойся. Не отдам.
– Сам съешь? – со страхом предположила девочка.
Почувствовав, как Элдри ёжится, я непроизвольно улыбнулся во весь рот. И, хотя нечто подстёгивало меня разыграть ребёнка, всё же сказал:
– Нет.
– А почему тогда не отдашь?
– Потому что не отдам, – буркнул я и хотел было остановиться на таком коротком объяснении, но тут мне припомнились строчки из сказки про медведя и маленькую девочку. Эту бестолковую историю Мишель рассказывала Катрин, пока я занимался починкой двери, и сейчас она…
– Ну почему? – продолжила допытываться Элдри, и я на полном серьёзе осведомился.
– А кто тогда будет мне печку топить, кашу варить, меня кашей кормить?
Несколько долгих секунд царила тишина, а затем дочка Эветты задумчиво произнесла:
– Морьяр, а я не умею кашу варить.
Я не выдержал и рассмеялся в голос.
Мне пришлось отложить перо из-за того, что восприятие окружающей действительности перестало быть спокойным. Нечто змеёй подползало всё ближе и ближе. Уверенно. Непреодолимо.
Я ещё раз посмотрел за свои записи и, ощущая тяжесть в теле от долгого пребывания в одной позе, поднялся. Ко мне вторгся гость. В мои обязательства входило его встретить.