Вдруг что-то промелькнуло у самого моего лица, задев меня крылом: в дом каким-то образом проник воробей. Бедолага трепыхался и бился о круглое окошко в конце коридора, а потом ринулся прочь от него. Дверь рядом со мной открылась, и дети по очереди стали заходить внутрь. Я наблюдала за ними, примостив чемодан на своих ботинках. За дверью я увидела грифельную доску, скамьи и анатомические диаграммы, висевшие на деревянной рейке. Зашел последний ученик. Белый мужчина с тугими черными кудрями и пурпурно-красным лицом, одетый не то в мантию, не то в свободную блузу, застегивающуюся на пуговицы на спине, высунулся в коридор, увидел меня – чему я очень удивилась (впрочем, если он медиум, то должен видеть призраков, подумалось мне), – раздраженно щелкнул языком и произнес:
– Что стоишь столбом? Марш на свое место! – С этими словами он схватил меня за локоть и затащил в класс.
Он встал у доски и поднял линейку. Его блуза так туго стягивала шею, что вся кровь, казалось, прилила к голове. Я бы не удивилась, выступи у него на лбу кровавый пот. Он ударил линейкой о поцарапанный деревянный стол с такой силой, что линейка отскочила и треснула его по щеке. В ярости он схватился за щеку и потер больное место, где мгновенно налился синяк, а дети – кроме меня, – с грохотом отодвинув стулья от парт, вскочили на ноги и принялись тараторить, по всей видимости, заученные наизусть строки, хотя говорили они так быстро, что я не могла разобрать ни слова. Не исключено, что при этом они заикались, но если и так, то делали это очень слаженно и – если это в принципе возможно – без единой запинки. Звуки их речи меня напугали, и ощущение оторванности вернулось; вновь я перепугалась, что попала не туда и меня здесь не примут за свою. Учитель смотрел на меня и отсчитывал такт линейкой.
Я неуверенно открыла рот. Музыка – а это было похоже на музыку – немедля затихла. Голоса стихли зловеще внезапно и зловеще одновременно – с человеческими голосами не бывает такой синхронности, – и все горящие глаза разом устремились ко мне, словно на меня вдруг уставилось большое многоглазое насекомое.
– Я просто решила сделать вид, что повторяю за всеми, – проговорила я, повернувшись к учителю и расправив плечи. – Мне очень неловко, ведь я не только попала на урок без спроса, но даже не знаю, где должна находиться. Я только что приехала… – И я указала на свой чемодан. Говорила я с несвойственной мне уверенностью и не заикалась, что несказанно удивило меня, и я почувствовала, как по лицу расползается глупая улыбка.