Несмотря на то, что мистер Макрекен иногда достает нас своими ночными сварочными работами, семьи наши не враждуют, хотя в нашем взаимном дружелюбии всегда присутствует некая напряженность. Когда-то мы вместе пользовались зеленой лужайкой, что разделяет наши участки, пока мистер Макрекен не установил ограду из штакетника, проведя ее прямо через заросли вермилиад, за которыми так трепетно ухаживала моя мать. Ограда была значительно выше, чем обычные беленые ограждения вокруг калифорнийских газонов, но не настолько, чтобы вызвать негативную реакцию со стороны Ассоциации домовладельцев. Макрекены, похоже, с Ассоциацией находятся в состоянии вечной вражды. Как-то они потребовали, чтобы Ассоциация признала их право собственности на обочину перед домом – там, где располагается их личная парковка. Ассоциация битву с трудом, но выиграла, и с тех пор дядя Базилик неизменно паркует свой пикап перед домом Макрекенов.
Через несколько минут Келтон возвращается с герметиком и принимается заделывать отверстие в ванне.
– Затвердеет через пару часов, – говорит он, работая. – Поэтому поосторожнее, когда будете закладывать лед.
В голосе Келтона значительно больше энтузиазма, чем предполагает простая работа с герметиком. Между нами повисает неловкая тишина, и я вдруг осознаю, что до этого случая мне никогда не удавалось остаться с Келтоном один на один.
И тут мне приходит в голову нечто важное. Не просто для того, чтобы заполнить паузу в разговоре, я говорю:
– Слушай! А разве у вас за домом не стоит большой бак для воды?
– Тридцать пять галлонов, – гордо произносит Келтон, с ювелирной точностью заполняя герметиком возможные дефекты нашей ванны. – Но это в доме. А тот, что снаружи, – это как бы туалет. Там на дне хлористый аммоний, для дезинфекции и всего прочего.
– Не нужно мне объяснять, – отзываюсь я, испытывая естественное в данном случае отвращение. Но это отвращение относится и ко мне самой – я-то о туалете еще и не подумала!
– Да уж, нельзя сказать, что вы непредусмотрительны! – говорю я. Похоже, предусмотрительность – главное слово нашего времени.
– Да уж, как говорит мой отец, лучше подложить соломки, чтобы не намять бока.
Потом Келтон добавляет:
– Если бы твой отец думал на два шага вперед, у вас тоже все было бы в норме.
Келтон просто не понимает, сколь оскорбительными могут быть его слова. Если бы за умение обидеть словом давали медаль, он просто сгибался бы под их тяжестью.