– Только у него ничего не выйдет, – подумала я, – ни слова ему не скажу. Я положила рот на руку, ознаменовав тем самым, что ему не будет отправлено ни единой мысли из моей головы.
На мою кисть легла тёплая мужская рука. Я почувствовала знакомый запах. Это был он. Он, я точно знала. Слёзы катились по вискам, кода я подняла веки. Совсем настоящий.
– Вот же он, мама! – хотелось мне крикнуть, – Я не сумасшедшая, пап! Заберите меня домой…
Я подвинулась к краю кровати, чтобы он лёг рядом. Мы были вместе следующие…хм, не знаю, сколько времени. Но я бы провела так всю жизнь.
– Всё в порядке? – спрашивал он.
– Да, – слышала я свой голос, – но мне немного страшно.
– Когда я рядом, тебя никто не обидит…
За окном темнело. И, когда света совсем не стало, и мы могли чувствовать друг друга только на ощупь, случилось ещё одно яркое событие. Мой первый секс. Наш первый. Ещё и в психиатрической больнице. Такой гаммы эмоций я не испытывала ещё ни разу, но ощущение, что мне хочется его ещё больше, не покидало. Мы тяжело дышали, прижимаясь друг к другу потными телами, и, иногда, когда наши губы переставали соприкасаться, он прикладывал лицо к моей шее, груди…
Когда всё закончилось, мы лежали, обнимаясь. Из одежды – общее одеяло. Что может быть лучше, чем вот так лежать вдвоём, когда никого нет рядом?..
Я быстро уснула и так же быстро проснулась. Его не было рядом. Снова. Я запаниковала.
– Сейчас придёт, – промелькнула мысль.
Но он не вернулся. И даже, когда снова стало темно, его не было рядом.
Я не помню, что делала дальше, но мне показали видеоматериалы из моей палаты, снятые сотрудниками за прошедшие несколько дней. Ни в одном из роликов не оказалось его, а я просто лежала долго время на кровати. Не шевелясь и почти не дыша. Затем я села в кровати, а потом снова легла. Спустя некоторое время – то же самое, но лицо растерянное. Я плачу и истошно кричу, пытаюсь вскочить с кровати и постоянно кричу его имя.
Приходит человек в розовом халате и вкалывает мне укол. Я дотронулась рукой до ягодицы – там точно синяк. Всё следующее время я лежала без движения.
– Что это? Почему она так себя ведёт? Что с ней? – спрашивала я докторов. Один из них положил мне руку на плечо и сказал:
– Однажды мой друг попал в автокатастрофу. Ему пришлось ампутировать всё предплечье, но плечевая, верхняя часть руки, осталась, – доктор был абсолютно лысый с густыми, срастающимися бровями, которыми активно шевелил в процессе речи, отчего периодически можно было рассмотреть его глаза.