А Часы никак не напоминали о быстротечности времени или о суете, скорее своей солидной осанкой они давали ощущение ровного хода времени, утверждали спокойствие, радостную стабильность. Часы обладали уверенным, открытым характером умного и благополучного хозяина дома. И темы, затрагиваемые ими ночами, когда, наконец, объявилась благодарная слушательница, были всегда для неё интересными, именно поэтому Таисия так ждала очередного рассказа. Иногда она не была уверена, слышит ли она этот текст или воспринимает его интуитивно, главное, что повествование было правдивым и для неё представляло интерес, потому что предназначалось именно ей. Часы, знакомые ей с раннего детства, только теперь стали родными, одушевлёнными. Эти свидетели ушедшего и настоящего времени делились с ней памятью.
Таисию потряс рассказ о рано овдовевшей прабабушке Лидии, работавшей сестрой милосердия в Гражданскую войну в московском госпитале в Лефортово. Там она встретила однополчанина своего погибшего супруга, который и рассказал ей детали боя, как они оба были ранены, о последних мучительных часах жизни Станислава Томашевича. Лидия вечером поведала об этом семье, и Часы стали свидетелями слёз. Надя совсем немного помнила отца, но любила смотреть на фотографии молодого и красивого Станислава.
Часы вспоминали о скромной свадьбе бабушки и дедушки в 30-х годах, о том, как вся семья лепила пельмени (дело было зимой), пекли пироги с картошкой. Было весело, пришли друзья молодожёнов – праздновали здесь.
А вот как познакомились молодожёны – тому Часы не были свидетелями. И теперь Таисия передавала им красивую историю знакомства Владимира Любимова и Надежды Томашевич.
И тогда время замирало и слушало, как в дачном посёлке в Малаховке по старой традиции ещё устраивали «белые» (цвели яблони и вишни) и «сиреневые» (цвела сирень) балы. В гости к приятелям приехало семейство с дочерью Надей. В тот день был «белый бал», и вся молодёжь собралась у Летнего театра. Там и познакомились молодые люди. Потом, после свадьбы, они проводили лето то в Перловке – на Орловской даче, то в Малаховке – на Любимовской даче, со стороны деда. Таисия уже не знала этих дач, их отобрали в 1941 году. А чтобы съездить и найти эти живописные дачи, не было и речи: бабушка ни за что не хотела видеть отобранные и разграбленные места, где они были так недолго счастливы.