– Ну и что дальше, чего эта Лига хочет?
– Итак. – Пошар огладил свою кустистую бороду. – Мы подошли к главному. Завтра Истариэл празднует восемнадцатилетие своего младшего сына, поскольку идет война, торжество будет скромным. Приглашены только лучшие люди города и часть аристократии, не бросившей горожан в трудную минуту. Вы приглашены тоже. Истариэл и гранд Кендор хотят поговорить с вами. Думаю и им, и вам есть что сказать.
В нетерпении вскакиваю на ноги.
– Уж мне-то точно есть что сказать.
Пошар улыбается.
– Я был в этом уверен.
Меряю шагами комнату из угла в угол, обдумывая свою линию поведения, и вдруг вспоминаю о своем бедственном положении. В ужасе осматриваю свое рваное, грязное платье.
– Боюсь, мне придется отказаться от приглашения.
Старик успокаивающе поднимает руку.
– Если вы беспокоитесь о деньгах, то совершенно напрасно. Банк Лиги принял решение поддержать вас, так что стоит вам подписать эту бумагу, и вы получите любую нужную вам сумму.
Он разворачивает свиток и кладет на стол.
Подхожу и читаю. Банкиры везде банкиры, кому война, а им мать родная.
– Двадцать пять процентов, не многовато? – Иронично качаю головой.
– Что вы, Ваше Высочество, это минимальная ставка, ниже банк не может себе позволить в условиях войны. Вы же понимаете. – Пошар абсолютно серьезен, в разговоре о деньгах он не допускает никаких вольностей.
Присматриваюсь к нему получше и понимаю свою ошибку, никакой он не цыган, а стопроцентный еврей. Ему бы еще пейсы и сходство было бы идеальным.
Беру протянутое перо, старый хитрец уже все подготовил, не сомневаясь в моем решении, хотя действительно выбора у меня никакого.
– Вот здесь. – Пошар тыкает пальцем.
Молча подписываю бумагу. Старик тут же подхватывает ее, дует на чернила, а потом сворачивает и убирает в футляр.
Вот так вот, девочка, иронизирую над собой, в своем мире ты в ипотечную кабалу не попала, а здесь тебя быстро захомутали. Ты еще не королева, а уже начала тратить народные денежки. Ничего, прорвемся.
– Что ж теперь вы богаты. – Старик поднял ладони кверху, на всякий случай, символизируя покорность судьбе. – Но, как вы знаете, город в осаде, положение трудное, и деньги все не решают. Многие лавки закрыты, дорогой товар купцы предпочитают придерживать до лучших времен. Да к тому же вы и города не знаете.