Размышления были прерваны троекратным, как будто даже предостерегающим, стуком в дверь. Не дожидаясь разрешения, вошла высокая стройная женщина, что-то около бальзаковского возраста. В карих глазах – спокойная невозмутимость. Также уверенно когда-то в первый раз входила в его кабинет Людмила Николаевна, хотя ее точно никто не приглашал. Сейчас обстоятельства иные.
– Вы… Федорова?
– Татьяна Юрьевна.
– Виктор Юрьевич… Татьяна Юрьевна… – задумчиво повторил Алексин и, в ответ на вопросительный взгляд Федоровой, добавил. Присаживайтесь!.. Кофе?
Посетительница неопределенно пожала плечами, опустилась на край стула. Неторопливо расправила подол черной плиссированной юбки, как бы акцентируя внимание на смуглых коленках. Она явно не нуждалась в загаре. Смуглая кожа приятно контрастировала с белоснежной кофточкой. Если бы только не темные очки с диоптриями…
– В такую непогоду вы ухитрились прийти без зонта и не вымокнуть.
Он обратил внимание на тонкие длинные пальчики крепко охватившие миниатюрную сумочку. Есть характер, такую женщину с толку не собьешь. Вообще-то весь разговор носил ознакомительный характер, ни к чему не обязывающий. Так, расчет на удачу. Федорова поняла и расслабилась, позволила себе улыбнуться. Быстрым движением руки сняла очки, поправила темную короткую прическу, снова надела очки. Очень светская привлекательная особа, хотя и проскальзывает в манерах и облике цыганская психология.
– Давайте по-пустому баять не будем… – мягким певучим голосом она бесцеремонно прервала его отвлеченные рассуждения. – Вы меня пригласили, и я пришла, хотя не представляю своей роли в печальной истории. Правда, учились вместе, потом дружба получила продолжение… Но мы жили каждая своей семьей. Вот и все! Не знаю, что еще сказать. Какой-то майор Довганич уже домогался. Хочу, чтобы и вы меня поскорей оставили.
Несмотря на мягкую интонацию, Степан Михайлович, почувствовал не свойственную для женщин резкость. Или жестокость? И этот странный говор… Он встал из-за стола и по-дружески подсел к ней сбоку, тем самым смягчая казенную обстановку. Она имеет полное право совсем с ним не общаться и тем самым оставить его ни с чем. В его случае без доверительных бесед любое расследование не может иметь успеха. Пусть ему самому надоели бесконечные допросы, но в его силах использовать накопленный опыт по части психологии.