«А сколько я должен наловить, чтобы меня пустили? Может, их там тысячи – тех, кого надо накормить. Может, нужно набить мешок доверху. Может, пошлют ещё…» С этими мыслями я плёлся через рощу обратно к реке, вновь встречаться с ней не хотелось. Ноги еле-еле волочились: то ли я действительно так ослаб от голода, то ли оттягивал выполнение задания, потому что не представлял, как с ним справлюсь.
Но я смог. Форели в реке было много. Наверное, если бы я всё делал правильно, заполнил бы мешок быстро, но даже несколько часов, которые мне понадобились, я до сих пор считаю невероятным успехом. Размеры снасти намекали, что ей можно вытаскивать не по одной рыбе за раз, а у меня получалось по одной. Но получалось же! В безумном потоке эти серебристые создания каждую секунду борются за свою жизнь, что сделало их сильными и такими же стремительными, как течение. Они не давали послабления и заставили меня побегать вдоль берега, как ни на одном уроке физкультуры не доводилось. Я промок, ободрал руки о камни, штаны тоже от них пострадали. Тем большая гордость брала за мешок, с которым я теперь шёл к стене. И пусть ноги мои снова волочились, это было из-за тяжести добычи, что прилично подняло мне настроение впервые со вчерашнего утра. С женщиной, ждавшей у двери, я поздоровался с улыбкой, только взаимности не получил – она тоже была слепой.
После проверки улова мы зашли за дверь, и она повела меня вглубь через ряды сараев. Некоторые были открыты. Я заметил много мешков, типа того, что выдали мне: в них хранили картофель, лук, зерно. Самый большой сарай был заполнен тяпками, лопатами, граблями, имелось и несколько небольших плугов. Мы молча добрались до кухни. Женщина шла впереди и явно не собиралась со мной разговаривать, а я был увлечён изучением того, как устроено поселение, спрятанное от цивилизации. Пока я делал вывод, что довольно необычно – возможно, мне так казалось, потому что ничего подобного я раньше не видел. У нас дома тоже были инструменты и запасы овощей, но это одни грабли и одна тяпка, один мешок картошки на несколько месяцев, а в зерне и вовсе не было нужды. Я уже тогда догадался, что там живёт много народу. Когда мы зашли на кухню, где трудилось с полсотни женщин, я понял, что население гораздо многочисленнее, чем я представлял. Но удивление охватило меня вовсе не поэтому: кухарки тоже были слепы.