Обтянутая целлофановым мешком луна снисходительно отражалась в море. Я слишком глубоко в себя провалился, а она игриво подмигивала, насильственно вытягивая меня обратно вшитой в мозг серебряной нитью. Я, в общем-то, не возражал и снова вспомнил о выпивке. Надо же как-то тормозить локомотив.
Копошась в своих прыщевидных мыслях, я вернулся к пиршеству. Нина по-прежнему отплясывала вокруг костра, Лена и Влад куда-то ушли. Отец дремал на куче тряпья с дымящейся кружкой чая в руках. Шоу продолжалось. Ошалелый Казим дико стучал в большой бубен, как пьяный муж в дверь перепутанной квартиры. Оксана, закатив глаза, протяжно завывала, гордо распрямив плечи.
– Держи. – Охмелевшая Нина ткнула в меня бутылкой вина. Ей было весело, однако глаза ее были где-то далеко.
– Но завтра мы пить не будем, – я сделал несколько больших глотков и бросился в пляс.
Физического похмелья не было, но на душе с утра было тошно. Нина грустила. Не сказав ни слова, ушла на пляж и просидела там целый час одна, глядя на темное море. Затем молча вскипятила чай и, вообще, избегала смотреть мне в глаза. Но, проходя мимо, нежно касалась рукой, давая понять, что обиды не держит. Отец проснулся к полудню.
– Бурундучье, что кислые такие?
– Перепили вчера, – мрачно ответила Нина.
– Да? – Отец почесал голову. – А по мне в самый раз.
– Я совсем ничего не помню, это так ужасно. В жизни так не напивалась.
– Бедная крошка-похмельцо, – покачал головой отец, – пивка нужно.
– Нет-нет. Я в порядке, просто не помню, как легла спать. Жуть. – Она нервно теребила в руках полотенце и растерянно смотрела в землю. – Кирилл, ты помнишь?
– Наплясавшись, мы разбудили папу и отправились к себе. – Я попытался ее успокоить.
– Точно, помнишь?
– Да. Смутно, конечно… Сам на бровях был.
Я действительно помнил. Вернее, вспомнил, когда Нина спросила меня. Не без хмельного удовольствия я немного поскакал вокруг костра. А затем все вдруг резко кончилось. Будто кто-то выключил фонограмму. Мне даже показалось, что в течение нескольких мгновений музыканты били в барабаны в полной тишине, а Оксана бесшумно открывала рот, словно задыхаясь. Но чего только тем вечером мне не казалось.
Обедали мы снова чудо-фруктами. На этот раз, на удивление пресными и безвкусными. Готовить другую пищу было лень, да и продуктов не было. Ближе к вечеру к нам зашел Эдгарас.