– Ой! – вздрогнула Нина от неожиданности.
Косматый и ухом не повел.
– Может, муравьев ему в гриву? – прошептал я.
– Дурак! Он же слышит.
Я на цыпочках обошел медитирующего:
– Его можно украсить цветами… ну или игрушками, как новогоднюю елку. Подарков под задницу напихать…
Едва сдерживая смех, Нина взяла меня за руку, и мы оставили йога в покое. Ручей, что изначально представлялся мне водопадом, на деле оказался маленькой струйкой, бьющей из скал. Рядом стоял алюминиевый ковш. Нина набрала воды и ополоснулась. Я с удивлением обратил внимание, как окрепло ее тело. Заходящее солнце прорезалось сквозь ветви деревьев и озарило ее ласковым, красным светом.
– Я чувствую твой взгляд, кожей… – выдохнула она, не оборачиваясь.
Все вдруг замерло и притихло, и я услышал, как бьется мое сердце. Ему было тесно в груди, оно толчками рвалось наружу. Я потерял ощущение тела и превратился в одно сплошное, обжигающее нутро желание. Нина медленно повернулась, ее сияющий силуэт приблизился ко мне, и я залпом растворился в ее пылающем тепле до самых микрочастиц. Я превратился в бесконечный выдох после бесконечного вдоха. Я таял и чувствовал ее присутствие в каждом атоме этого мира. Мысль по своей сути ничтожна, она неизмеримо медленнее чувства, уносящего тебя в даль, которую невозможно успеть осознать. Единственное, что я помнил после, — это раскаленные, зеленые глаза и приоткрытые губы.
Спускаясь с горы, мы снова наткнулись на волосатого мужчину. Он сидел у ствола широкой сосны, и что-то курил через тонкую, стеклянную трубочку. Заметив нас, вдруг встрепенулся и указал в нашу сторону трясущимся пальцем.
– Пыль! Пыль звезд на поверхности! Пыль! – забормотал он, полоумно вытаращив глаза.
– И вам добрый вечер! – я помахал рукой, и мы ускорили шаг.
– Что с ним? – встревожилась Нина.
– Пекурил мужик. Бывает.
– Так неприятно…
Мне самому стало немного не по себе, но через минуту мы вышли из леса и тут же обо всем забыли, глядя, как пурпурный диск солнца опускается в темное, похожее на кисель море. Черные облака вороньими перьями кружились в небесном театре теней. Огни костров усыпали побережье. Моя пустая, ненужная голова была неспособна думать.