– Понимаете, Дмитрий, – начал говорить он, от волнения перескакивая с одного на другое. – Я в эту пушку душу вложил! А они – неустойку! Я им говорил – снаряды транспортировать надобно аккуратно, а они их валом! Капсюля старого образца – непредохранительного типа! А они – контракт выполнен с опозданием! Неустойка!
– И что, большая неустойка? – вычленил главное из взволнованной речи инженера Будищев.
– Более шестидесяти тысяч рублей!
– Некисло! – хмыкнул унтер. – И у вас таких денег нет?
– Нет. Правда, не все так плохо. Как изобретателю мне причитается награда в тридцать две тысячи рублей. Даже если начет не снимут, то долг перед казной будет вполовину меньше. Впрочем, половины у меня тоже нет.
– И что делать?
– Все зависит от комиссии. Если удастся благополучно отстрелять пробную партию, то начет с меня снимут. А если я все-таки получу вознаграждение, то…
– Владимир Степанович, – перебил его Дмитрий. – А возьмите меня с собой?
– Зачем?
– За надом. Просто возьмите, и все. Пригожусь.
– А давайте! Все равно дел по вашей специальности на фабрике, действительно, пока нет. А Петр Викторович очень не любит, когда люди, которым он платит жалованье, сидят без дела. Поэтому пока что вы будете при мне. Человек вы бывалый, посему, полагаю, ваш совет лишним не будет.
Громкое название полигона носил большой пустырь за городом, изрытый воронками от разрывов. Все более пригревавшее солнышко превратило замерзшую землю в непролазную грязь, в которую никому не хотелось лезть. На самом краю сиротливо стояло одинокое орудие, вокруг которого потерянно толпились хмурые солдаты в серых шинелях. Командовал расчетом молодой прапорщик – совсем еще мальчишка, как видно, совсем недавно выпущенный из юнкерского училища. Ждали приезда инженера Барановского, изобретшего это самое скорострельное орудие. Оный изобретатель должен был оценить годность патронных выстрелов и дать свою экспертную оценку о возможности их дальнейшего использования.
Дело заключалось в том, что новомодные (и очень дорогие) гильзы были помяты из-за небрежного хранения во время боевых действий. По-хорошему, их следовало бы списать, как пришедшие в негодность. Но с этим были категорически не согласны чиновники из интендантского ведомства.
Когда появился экипаж, доставивший на полигон инженера, прапорщик облегченно вздохнул и, приказав артиллеристам готовиться к испытаниям, направился навстречу новоприбывшим. Молодой человек был не чужд прогрессу и либерализму, а потому считал неприличным подчеркивать свое превосходство перед статскими.