– А сами Вы не из большого города? – то ли утверждая, то ли задавая вопрос, проговорил юноша.
– Нет, я из деревни. Скверное местечко, но живописное. Все свое детство провела там, но ничего не помню. Кажется, развлечений там особенных не было, да и работы тоже, – пояснила женщина.
– И Вы приехали в Берлин, чтобы хоть как-то заработать на жизнь? – высказал очередной вопрос-догадку Артур.
– Не совсем. Дело в том, что я хотела сначала лишь немного поднакопить денег, а
потом сразу же пойти учиться. А уже потом устроиться на работу, да не на первую попавшуюся, а непременно на ту, которая будет мне интересна, – горько усмехнулась женщина, отрывая взгляд от окна.
– Сколько Вам было тогда лет? – чуть тише спросил молодой человек.
– Семнадцать, – коротко ответила она.
– В этом возрасте все так рассуждают. Вам не в чем себя винить, – вкрадчиво промолвил Артур, немного склоняя голову набок.
– С чего ты взял, что я себя в чем-то виню? – негодующе воскликнула Анджелина и бросила на своего спутника испепеляющий взгляд.
– Вас выдают Ваши глаза, – слегка растягивая слова, произнес юноша. -Даже когда Вы улыбаетесь, Ваши глаза грустны.
Услышав последние слова, женщина вновь одарила молодого человека убийственным взглядом.
– Вот и сейчас, когда Вы на меня сердитесь, Вы все так же о чем-то грустите, – с
горькой улыбкой на губах поговорил Артур. На мгновение он рискнул заглянуть в бездонную пропасть ее глаз, но затем опять обратился к видам ночного города.
– Ты меня совсем не знаешь, и не можешь судить о подобных вещах, – практически шепотом произнесла Анджелина. На это молодой человек ничего не ответил.
– Следующая станция – наша, – как ни в чем ни бывало, сообщил он, когда электричка совершила очередную остановку.
– Далеко же ты живешь, – сквозь зубы проговорила женщина.
– Зато там, где я живу, хотя бы немного видно звезды, – пожал плечами юноша.
«Какой же ты еще чистый. И наивный. Давно ли тебе самому было семнадцать лет?» – подумала Анджелина, когда Артур вновь предался своим мыслям. Все его черты находились в напряжении: тонкие брови сдвинуты на переносице, острый кончик носа приопущен, на лбу пролегли глубокие складки, а взгляд был точно направлен не перед собой, а в глубины сознания. «И все же, кто ты такой, Артур: агнец Божий или всадник на белом коне?»