Словно по зову каких-то неведомых сил, Виолетта, сама не желая того, приблизилась к нему. Руки в черных перчатках коснулись ослепительно-белых рук, и они закружились в танце. Из зала до них доносились звуки музыки, как будто там шел бал, а музыканты играли свои чудесные мелодии.
Они танцевали под волшебную музыку. Танец казался бесконечным и прекрасным, как вихрь колдовства. Музыка лилась, как льются птичьи трели, она была магической, этот танец казался символом любви, но Виолетта даже не знала, с кем она танцует, и человек ли ее кавалер.
Вдруг кавалер подхватил Виолетту за талию и поднял на своих руках высоко в воздух, и хотя она не могла рассмотреть его лица, она чувствовала, что из его глаз текут слезы, но о чем он так сожалел.
– Виолетта, – произнес он, и его голос показался ей знакомым, – все, что было раньше не имеет значения, я забыл о всем мире тьмы, увидев тебя, и я люблю тебя, и не важно, что я простой… вампир.
– Вампир! – слово диким вихрем отдалось в ее голове, а кавалер в черном опустил ее на гладкий пол бальной залы. Случайно схватив его руку, Виолетта стащила с него перчатку. То, что она увидела, навсегда запечатлелось в ее сердце. Под перчаткой была белая рука мертвеца, увенчанная длинными когтями чудовища, и эта рука коснулась ее нежного лица. Виолетта закричала от ужаса, а когтистые руки обняли ее, и в этот миг рыжая, почти огненная лисичка пробежала по зале, но как она могла оказаться здесь, в замке, хотя лес был недалеко, но как из него она могла попасть сюда.
Глаза лисицы сверкали, как два зеленых огонька, ее шкурка была огненной, а в зубах она сжимала, как это было ни странно, синюю перчатку, расшитую жемчужинками, какая может быть только у молодой леди.
Виолетта засмотрелась на нее, а когда пришла в себе, то кавалера за ее спиной уже не было. Лисичка забежала за поворот и исчезла в замковой темноте так же внезапно, как и появилась. Однако девушка не могла забыть о ней, и о том, как ослепительно сияла женская перчатка в ее зубах.
Виолетта осмотрелась в темноте, нигде не было ни единой живой души, но какие-то плохие предчувствия терзали ее и не давали ей ни минуты покоя. Ей казалось, что кроме нее здесь кто-то есть, что кто-то прячется за поворотом, там, куда только, что убежала рыжая лисичка, но лишь глухое, гложущее молчание царило вокруг красавицы.