Когда она родилась, мне было всего сорок лет с небольшим. Совсем молодая была. Таня жила у нас подолгу. Даже бывало по полгода. Я опять ушла в воспоминания.
– Мне пора. – говорю Тане. – Давно одна живу. К мужу хочу.
Почему я ей говорю? Давно хочется с кем-то поделиться. Устала разговаривать сама с собой. Таня похожа на меня. Такая же упрямая и сильная женщина. Ей тяжело будет жить, потому что ей трудно мириться с тем, что от неё не зависит.
Таня сердится на меня за мои слова. Упрямо доказывает, что я еще должна жить и придумывает мне причины, по которым я должна хотеть жить. Но я знала это. Знала, что она будет спорить. Она всегда спорит. Пусть.
Ей надо время для осознания, и когда оно придёт, ей не будет так больно. Как тогда, когда умер Кузьма.
Кузьма умер внезапно. Никто не ожидал, что в расцвете лет сгорит за три месяца живой, энергичный, активный человек, прошедший войну. Это было страшным ударом для меня. И для всей семьи. И для Тани. Она выросла у нас на глазах. Я больше занята была по хозяйству, а Таня с дедушкой. Он всегда ее брал с собой. И в школу на уроки, и пасти телят, овец. Она была привязана к нему сильнее. И уход его пережила трудно. И возраст её был достаточно трудный. Всего 18 лет ей было. Тогда сладу с ней не стало. Боялась я её тогда. Как с цепи сорвалась. Никого не слушала, злая стала. Обиделась на жизнь, что отняла у неё близкого человека. Прошло несколько лет, прежде чем она смогла справиться с собой. Сейчас я хочу её подготовить, чтобы не упрямилась и отпустила. Я знаю её, как саму себя. Сама не люблю, когда всё решается без моего ведома.