«…моя сестра», – разобрала она обрывок реплики, и тут же Агата заозиралась, замахала ей: «Иди же к нам». Все внимание переключилось на Делию, и она оробела. От волнения ей трудно было разобрать все имена, которые называли, представляясь, прихожане, и она лишь с улыбкой кивала всем. Это были, главным образом, дамы Агатиного возраста и старше, хотя во время службы Делия приметила нескольких своих ровесниц. Наверное, с ними можно было бы подружиться, но они держались вместе, стайкой, и она не решилась к ним подойти.
Агата показала ей здание. На первом этаже, рядом с библиотекой, находилась игровая комната, где любила собираться молодежь. Была здесь своя типография, печатавшая «Ежемесячный листок»; устраивались лекции и чаи, спортивные состязания – одним словом, жизнь кипела. До недавнего времени и они с мужем регулярно приезжали сюда… На лицо Агаты набежала тень, и она опустила руки. Что теперь об этом говорить?
«Подожди, – Делия тронула сестру за локоть, когда та повернулась, чтобы идти к выходу. – У вас такая дружная община. Почему ты не попросишь помощи?»
Та слегка нахмурилась; осмотревшись вокруг – нет ли любопытных глаз – сказала:
«Какой помощи? Денег?»
Путаясь и чуть конфузясь от ее строгого взгляда, Делия напомнила о благотворительном доме, который Общество построило совсем недавно. «Ты ведь сама писала о нем в письме».
«Это для стариков и больных, – прервала ее Агата. – А таким, как мы, стыдно просить».
Наверное, она знает лучше, думала Делия, следуя за сестрой к выходу. Никакими планами та не делилась, но ее уверенность действовала ободряюще. Они не пропадут. Не должны пропасть.
Ехать домой было не очень приятно: солнце припекало вовсю, а мухи и пыль не добавляли радости. Всю дорогу Делия мечтала только о тени и холодной воде. Когда наконец прибыли, она снова обтерлась губкой и сменила платье. Сразу стало полегче. Но отдыхать по-настоящему она не посмела: Агата, едва переодевшись, начала готовить воскресный обед, и ей было стыдно сидеть сложа руки.
«Давай я помогу», – сказала Делия, заглянув на кухню, где уже шкворчало масло, и от плиты тянуло жаром.
«Я справлюсь сама».
Она, однако же, не сдавалась и принялась выпрашивать хоть какой мелкой работы, лишь бы чувствовать себя нужной. Тави играет одна, не хочет слушать книжки – говорит, что ей сегодня уже много читали. Может, какую пуговицу нужно пришить?