– Ниночка, – обратился он к переводчице. – Они хоть на каком языке говорят?
– На английском, Сергей Аркадьевич. Кое-кто на немецком, – любезно ответила та.
– Ну, в принципе и не важно. Вот держи документ, – Гмырин протянул ей листок. – Зачитаешь им в качестве приветствия. От себя ничего добавлять не надо. А то знаю я тебя!
– Сергей Аркадьевич! – с наигранной обидой воскликнула девушка.
– Цыц! – Гмырин выразительно посмотрел на нее. – После этого я капитана заберу с собой. Ниночка с нами тоже. Вы, Степан Егорович, тоже, – обратился он к незнакомому Петренко мужчине.
– Да, конечно, – сухо ответил тот.
– Я сам капитану город покажу. На всю береговую церемонию пять минут хватит. А то еще ляпну чего не нужно, – Гмырин повертел головой. – Зеваки нам тут лишние ни к чему. Молодцы, что лишних удалили. Все-таки иностранцы, – он посмотрел вслед удаляющейся толпе.
– Да, тут энтих иностранцев токо родящиеся не видывали. В гражданскую их тут было столько, что русская речь в диковинку была, – голос Кривошеина прозвучал так неожиданно, что замгубисполкома невольно вздрогнул.
– Это еще кто? – удивился Озолс.
Он только сейчас обратил внимание, что старик все это время стоял рядом и мог слышать то, о чем тут говорили. Дымов быстро сообразил, что обладатель тюбетейки может не за что пострадать от начальства, и взяв старика под руку, потащил в сторону складов. Деда он знал давно. здесь тот частенько бывал и Миколе не раз с ним доводилось общаться. Родом старик с Вологды. Где только за всю жизнь он не побывал и чего только не повидал. Жил какое-то время и в Москве и в Санкт-Петербурге, но большую часть жизни провел в деревне. Лет пять назад приехал по делам в Архангельск, а через полгода перебрался сюда насовсем. Безобидный начитанный дед. Потому и не хотел Дымов, чтобы у него какие-то сейчас неприятности случились.
– Вечно ты, Демьян Пантелеевич, так и норовишь куда-нибудь вляпаться со своим языком. Не видишь, кто перед тобой? – ворчал Микола, отводя старика подальше от реки.
– Да, я-то чего? Уж сказать ничего нельзя стало! Вот же жизня нынче…, – обиделся тот.
– Молчи! Язык свой прикуси, – оборвал Дымов. – И домой ступай! Начальство тут. И не в духе, – он указал рукой в сторону ближайшего пакгауза, слегка подтолкнул Кривошеина в спину и стал смотреть на удаляющегося старика.