– Я, по-моему, знаю, чем Гавзов сможет быть полезен.
Озолс и сам знал ответ на этот вопрос, но сделал вид, что слова Пульпе вызвали в нем неподдельный интерес.
– Так, так, – оживился он.
– Ты помнишь историю с золотом, которое несколько лет назад пытались отыскать?
– Да, помню, – поддержал Иварс. – Как не помнить.
Ему было хорошо известно о предпринятой попытке губернского руководства найти похищенное до революции золото.
– Так вот. Павел же был в составе той группы.
– И что? – Озолс сделал удивленное лицо.
– Я допрашивала тогда одного из участников поисковой группы. Он рассказал, что Павел прекрасно знает, где спрятано золото.
– Когда это было?
– В конце двадцатого. Я еще на комсомольскую работу собиралась.
– Теперь пониманию, почему ты не ушла. А говорила… Ну, да, ладно.
– Все правильно, из-за Павла. Если бы ушла со службы, то с побегом ничего бы не вышло.
– Да-а-а, – протянул Озолс. – Напомни, сколько там похищено было?
– Двести… двести пятьдесят килограмм! – почти шепотом проговорила Пульпе.
– Так, так, – проявил заинтересованность Иварс. – Очень интересно.
– И, если бы Павел согласился найти его…
– Да, я понял тебя. Он возвращается в Россию, находит золото. Мы возвращаем его стране и забываем о его прошлых грехах. Правильно?
– Да.
– У него семья есть?
– Да.
– Дети?
– Сын с матерью в деревне живет.
Озолс облегченно вздохнул. Его план начал работать. Теперь только обговорить детали и можно двигаться дальше. Раньше времени, конечно же, в Москву сообщать о своих намерениях он не будет. В прочем, сообщать пока и нечего.
– Надеюсь, ты понимаешь, что Павел не должен всего знать. В случае неудачи нам туго придется.
– И как поступим?
– Гавзов должен вернуться нелегально. Мы, в случае чего, не причем. Соображаешь?
– Не совсем…
– Легенду придумаешь. Это раз. Обо мне он не должен ничего знать…
– А что ему сказать? Ну, чтобы он захотел золото искать? Поверит ли он в обещанную свободу? – спросила Илга.
– Смотря как ему сказать. Ты уж постарайся его убедить.
– А почему нелегально? К чему такая скрытность?
Иварс покачал головой.
– Потому что такая операция будет государственной важности. Государственной. Только в том случае ему может быть прощение. И ничто и никто не должен помешать исполнению. А если его по возвращении узнает кто? Найдутся доброжелатели и заявят в милицию. Тогда что? Милиция его отловит, и нам в таком случае не вызволить его. Понимаешь?