Вот бы спрятаться снова в своей башне, но нет же, король ждет от него ответа.
– Есть вещи, цена на которые слишком ужасна… – проговорил Дуглас только для того, чтобы что-то сказать, хотя в общем он мало отступил от истины.
До нельзя возбужденного Манфреда это не напугало.
– Призови ко мне этого воина. Пусть снова сражается на моей стороне и ведет за собой моих воинов.
– Но сир, – осторожно напомнил Гермион, главный советник, стоявший почти за спиной своего сюзерена. – Все ведь знают, что этого сделать нельзя.
– Мне плевать, что нельзя, – взревел Манфред. – Я – король, вы должны меня слушаться.
Правда такие речи больше взывали к обратному и все же Дуглас склонился в низком поклоне, чтобы лишний раз засвидетельствовать свое почтение и послушание.
– Он неуловим, государь, – прошептал маг. – К тому же знаете ли… у меня есть основания полагать, что он тоже владыка. И его владения несколько более обширны, чем Лоретт.
– Зачем же он тогда сражается? – король все еще неистовствовал.
– Смею напомнить, что он никогда не требует вознаграждения за свои труды, – пробормотал Дуглас.
– Но он есть, – Манфред сжал кулаки. Ему самому уже это казалось достаточным аргументом. – Он существует, а значит его можно призвать…
– В ваши армии, сир, я запомнил, – Дуглас снова склонился в учтивом поклоне. Так еще чуть-чуть и он коснется лбом пола. Ему это нравилось все меньше и меньше.
– Пожалуй, он стал бы лучшим полководцем чем этот болван Морен, – задумчиво проговорил король. Если бы можно было изменить назначения, он бы непременно изменил его в пользу первого. Безымянный воин стал бы его эмблемой, его личным символом непобедимости.
– Найди его, пусть даже в самом аду, – прокричал король, знаком отпуская Дугласа. – Ступай, мне все равно, где и как ты его обнаружишь и сколько будет его участие. Даже если тебе придется спуститься в самое пекло ты приведешь мне оттуда того, кого я хочу и уговоришь его возглавить мои войска.
Дуглас все понял, он быстро поклонился и поспешил покинуть зал как можно быстрее. Равнодушные взгляды задерживающиеся на нем будто прожигали ему спину. Это конец, подумал он, все эти стаи знатного и амбициозного воронья только и ждут случая растерзать ничтожного чародея-самоучку. Теперь я мишень. Я слишком долго был любимцем короля пришедшим неизвестно оттуда, а теперь я стану желанной жертвой. Из мрачных раздумий его вывел клекот птиц рассевшихся под сводом арочного окна. Они о чем-то говори. Дуглас прислушался. Он давно уже научился понимать язык птиц, а эти вели беседу как будто специально для него, неспешно и смакуя каждое слово. Милые пичужки. И новичок в колдовстве их бы сразу понял. Они говорили о девушке с золотыми волосами и о расшитом пурпурном шатре. Если бы там сейчас не находилась эта девушка они не смогли бы подлететь так близко и рассмотреть хорошенько прекрасного господина.